День четвертый
Утро выдалось теплым и пасмурным. Накрапывал мелкий дождик, тусклое солнце робко выглядывало из-за низко висящих хмурых туч. Легкий туман висел над усыпанной инеем землей с первыми проталинами жухлой травы.
В четвертый раз вернувшись с побережья и опорожнив бурдюк в чан с черной просоленной землей, Ивар увидел, как в проеме двери выросла гигантская фигура Дайардина. Солевар жестом подозвал его к себе:
– Бросай это, – указал он на пустой бурдюк в руках Ивара. – Есть другое дело на сегодня. Скоро должен подъехать человек из Крейга к Вороньей развилке. Это милях в двух отсюда, если идти через Долину Туманов. Там будет поворот налево в Крейг, и направо – к старой мельнице. Скажи тому человеку, что Дайардин приветствует Брикрена, возьми у него двенадцать золотых торкелей и письмо, затем возвращайся ко мне. И на всякий случай: не отходи далеко на север, к старой мельнице. Не стоит тревожить калпов в канун Имболка.
– Сказать по чести, Дайардин, из последнего предложения я понял только "тревожить", – усмехнулся Ивар.
– Некогда сейчас языком чесать, – отмахнулся Дайардин. – Да и человек тебя ждет. Просто никуда не отходи от Вороньей развилки, понял?
– Чего ж не понять, – кивнул Ивар и отправился в путь.
Он прошел мимо дома Оверета, обогнул с юга горсет и двинулся далее по тропе, ведущей на запад. По левую руку возвышались невысокие холмы с пасущимися на них овечками, справа, за плетеными оградами, раскинулась серо-зеленая гладь полей с проросшими озимыми. Затем тропа побежала по дну неглубокой, в два человеческих роста, лощины, поросшей молодым ельником. Постепенно лощина все более углублялась, дно ее становилось все более каменистым. Чем дальше шел Ивар, тем гуще становился туман в низине. Плохо различимая тропа извивалась между накренившимися стволами и серыми замшелыми камнями, присыпанными снегом и сухими рыжеватыми листьями. Обнаженные корни деревьев на склонах лощины походили на клубки толстых змей, яростно сплетавшихся меж собой.
Внезапно из тумана вынырнула фигура человека. Человек резко остановился, настороженно вглядываясь в Ивара, затем облегченно выдохнул. Ивар узнал Оверета, которого не видел со вчерашнего вечера, с момента их незаконченного разговора в корчме. Сегодня молодой пастух явно не отличался словоохотливостью: буркнув что-то вместо приветствия, он проследовал своей дорогой в сторону поселка.
Не пройдя и десятка шагов, Ивар увидел, как впереди, в тумане, мелькнула чья-то тень, как будто кто-то резко отскочил с тропы и скрылся за деревом. Затем тень вернулась на тропу, приняв обличье Вихана, того угловатого подмастерья кузнеца, что заступался за Эсгиса на ярмарке. Ивар приветственно кивнул головой, однако парень глядел на него с плохо скрываемым подозрением:
– Что тебе здесь нужно? – надтреснутым голосом спросил Вихан.
– Дайардин послал меня к Вороньей развилке, встретить человека из Крейга, – без задней мысли ответил Ивар.
– А, это, наверное, старый прохиндей Брикрен, – произнес Вихан, затем немного помялся и спросил:
– Ты не видел сейчас никого в Долине?
– Видел Оверета только что, а почему спрашиваешь? – поинтересовался Ивар.
– Он ничего подозрительного не делал?
– Что он мог делать подозрительного? Пробурчал "привет" и мимо прошел.
– Ну хорошо, – заключил Вихан. – Извини, тороплюсь я. Увидимся позже, – с этими словами долговязый подмастерье вприпрыжку поспешил в сторону Оллтре.
"Странное место для прогулок. Что им всем здесь понадобилось?" – подумал Ивар и продолжил свой путь. Обогнув очередной выступ склона лощины, он увидел слева от тропы небольшую округлую поляну, посреди которой возвышался огромный старый тис.
Высотой с десяток человеческих ростов и вдвое больше по ширине, Старый Тис полностью заслонил собою небо, погрузив эту часть лощины в зловещий полумрак. Могучий ствол, шириной под три ярда, расходился надвое почти от самого основания: словно два разных дерева, обнявшись, вырастали из одного корня. Густая, слегка присыпанная снегом темно-зеленая хвоя скрывала массивные раскидистые ветви, с трудом тянувшие к солнцу свой тяжкий груз многих сотен лет. "Есть по наклону тропа, затененная тисом зловещим, к адским жилищам она по немому уводит безлюдью" – неожиданно всплыли в памяти Ивара чьи-то строки.