Перед входом в поселок дорога изгибалась так, чтобы идущие с западной стороны заходили в него под правую руку. Дети объяснили Ивару, что повернуть налево при входе в дом или селение считается дурным знаком.
Что больше всего поразило Ивара при первом знакомстве с поселком – это количество детей и котов. При этом взрослых практически не было видно. Дети же были повсюду: копошились на огородах, бегали друг за другом, громко кричали и просто стояли посреди улицы. Разумеется, с появлением Ивара все их внимание переключилось на чужака. Скоро вокруг него уже образовалась целая ватага гомонящих детей.
Стены большинства домов в поселке представляли из себя невысокие, примерно по грудь, окружности, сложенные из серых каменных пластин толщиной с кулак. На эти каменные кольца опирались конусообразные крыши, покрытые где тесом, где потемневшей соломой. По центру крыш торчали квадратные трубы, сложенные из небольших камней. Входные двери из струганных досок были довольно низкими, в рост пятнадцатилетнего подростка. Между домами белели присыпанные снегом огороды, разделенные между собой изгородями из толстых почерневших прутьев.
Аскур и Витра посоветовали Ивару обратиться сначала к старосте Гервину, дом которого находился рядом с "главной площадью". На самой площади Ивар заметил высокий столб с закрепленной на нем необычной конструкцией. Судя по всему, это были масляные часы, только вместо привычных цифр у них была медная пластина с четырьмя знаками, вниз по которой перемещался блестящий двухклювый ворон. Как объяснили Ивару дети, первый знак означал вечер, второй – полночь, третий – утро и последний – полдень. Как и повсюду в этих краях, новые сутки начинались с наступлением темноты. Сейчас клюв медного ворона указывал на третий знак.
Дом старосты возвышался неподалеку. Поджарый рыжий кот, дремавший на поленнице у плетня, поднял голову, прижал рваные уши, зашипел и стремглав сиганул в хлев. Поднявшись на крыльцо, Ивар постучался и, не дожидаясь ответа, толкнул дверь. Аскур и Витра остались дожидаться его на улице у крыльца.
Открывая дверь, Ивар рассчитывал увидеть за ней темные сени, но оказался на пороге ярко освещенного помещения круглой формы, с большим оконным проемом справа от входа. Рядом с окном, за массивным столом сидел грузный мужчина лет пятидесяти, одетый в стеганый халат из темно-красного бархата. Посреди комнаты, в небольшой каменной печи, догорали дубовые поленья. Рядом с хозяином дома, спиной ко входу, стоял еще один человек. При появлении Ивара он резко обернулся и быстро спрятал что-то в карман одежды.
– Кого там еще несет ни свет ни заря? – дородный мужчина в халате был явно недоволен ранним вторжением. – А тебе я еще раз говорю: нет, и не проси! – снова повернулся он к своему собеседнику. – И довольно разговоров: завтра, всё завтра.
Тот, кому были адресованы эти слова, развернулся, скользнул взглядом по Ивару и суетливо удалился. На вид он был немногим старше хозяина: невысокого роста, слегка ссутуленный, с коротко стрижеными волосами мышиного цвета, длинными обвисшими усами и колючими кустистыми бровями. Особенно бросалась в глаза крупная бородавка на левой щеке, у самого носа.
– Прошу простить меня, – начал Ивар. – Я вовсе не хотел помешать вашей беседе, почтенный староста. Однако я не из здешних мест и не предполагал, что вот так сразу окажусь в рабочем кабинете.
Судя по слегка оторопевшему взгляду старосты, значение слова "кабинет" было ему до сей поры неведомо. Ивар продолжил:
– Зовут меня Ивар, – представился он. – Дело в том, что со мной приключилось некое прискорбное происшествие, плодом которого стало то, что я… – Ивар сам не понимал, почему изъясняется со старостой таким замысловатым слогом.
– Ты можешь говорить по-человечески? – оборвал его староста. – По твоему выговору я уже понял, что ты не из здешних мест. Кто ты и что тебе нужно на Эллане?
Ивар решить сократить свою историю до необходимого минимума:
– Мне очень нужно попасть на Имралтин. Однако волею судеб я оказался на вашем гостеприимном острове без средств к существованию. Возможно, почтенный староста мог бы поручить мне какую-нибудь работу за умеренное вознаграждение?
– Ты очень сложно изъясняешься, Ивар – так, кажется, тебя зовут? У меня уже голова от тебя разболелась. Сейчас анагант, а в это время работы немного. Но и выгнать тебя я не могу – гейс не велит. Ступай пока к нашему солевару Дайардину, думаю, он найдет для тебя занятие. Что касается пищи и крова – передай ему, что я возмещу, пусть не сквалыжничает, старый скупердяй. Всё у тебя?