Драко посмотрел на него. “Ты говоришь очень уверенно.”
Арантур положил руку на наковальню.
- Железо холодное, - сказал он.
98
Раннее утро в Хрустальном Дворце. Стража сменилась; Номади ушли с дежурства, спеша в свои казармы, чтобы подготовиться к кораблям, которые должны были доставить их в Атти. Теперь это было тайной за семью печатями—война с Атти началась, и генерал уже была на поле боя.
Дворянская гвардия была назначена охранять коридоры имперской власти, но они так и не появились. Вместо этого для Несущего Топор Стражника оказалось уникальным событием: пятьсот молодых великанов в длинных кольчугах, с топорами и глефами, партизанами и гигантскими мечами, каждый в шлеме, отделанном золотой филигранью, в плаще Императорского пурпура и ярко-красных сапогах. Они целеустремленно двигались по коридорам, занимая караульные посты у императорских покоев, в залах для аудиенций, конюшнях и даже в садах.
Арантура разбудил топот ног и грохот тяжелых доспехов в коридоре перед его комнатой.
- Пора, - раздался голос.
Он едва мог пошевелиться. Он чувствовал себя так, словно его били железной дубинкой, снова и снова; не было ни одного мускула, который не был бы напряжен или болен.
Топор открыл дверь. Вошел слуга—блондин, который помогал убирать комнаты принцу Ансу.
- Доброе утро, сэр, - сказал он. “У меня есть кваве и массажист, который ждет снаружи. И я должен сказать вам, что дама Иралия присоединится к вам за завтраком.”
Час спустя, едва не задушенный массажистом, который, возможно, входил в тайный список императорских палачей, укрепленный кваве и одетый в великолепную алую шелковую фустанеллу, которую невидимые руки разложили для него на кровати, Арантур был отведен на завтрак к Топору.
- Фиделес Арантур Тимос, - объявил он.
Император поднялся со своего места и вытер белоснежной салфеткой кусочек яйца со рта. Ее тут же заменили.
Арантур поклонился, его ноги скрипели от боли.
Иралия сидела рядом с императором. Ее ухо было восстановлено, хотя левая сторона головы представляла собой замысловатую паутину белых шрамов и сверкающих кристаллов, где активная медицинская оккультика от очень могущественного Имотера удерживала все это вместе.
“Больно говорить, - сказала Иралия.
“Ты спасла меня, - сказал Арантур, не обращая внимания на Императора.
Она слегка улыбнулась. “Мы спасли ... кое-что, - сказала она очень тихо, едва шевеля губами.
“То, что вы оба спасли, - это я, - сказал Император.
99
День клонился к вечеру. Подъезжали и отъезжали кареты; прибыл аттианский посол и с убийственной официальностью вручил императорскому двору объявление Атти войны. Его приняли любезно и не предложили вина.
После двенадцатого звонка Стражник с топором снова повернулся, и каждая позиция в каждом коридоре была изменена.
Вскоре карета герцога Вольты въехала на большую подъездную аллею перед Дворцом. Его сопровождали почти четыреста вооруженных людей на прекрасных лошадях, что было прямым нарушением императорского указа. Половина из них спешилась вместе с ним, а остальные остались в огромном дворе площадью в десять акров под внушительными стенами из стекла и хрусталя.
Шлем герцога Вольты обрамлял удивление на его обнаженном лице, когда он заметил, что благородная стража не дежурит. Почти столь же удивительным было то, что Стражник с топором не сделал ни малейшей попытки помешать ему и его вооруженным людям приблизиться к залу аудиенций, самому центру огромного хрустального фонаря, служившего главными залами Императорского дворца. Зал для аудиенций был более ста футов в высоту, почти девятьсот футов в длину, укрепленный белым мрамором, как органически выращенные ветви дерева, с листами прозрачного хрусталя между ними. Тысячи магических огней горели в высоком нефе, днем и ночью, так что дворец всегда сиял, как огромный храм света. Высоко над ними поднималась стеклянная игла, которая, как утверждали люди, когда-то, давным-давно, летала.
Император сидел на низком помосте. Он удобно устроился в обычном кресле—если можно назвать обычным кресло из золота, черного дерева и слоновой кости, взятое в одном из официальных банкетных залов. Он не был одет официально, но носил удобную льняную одежду, которую мог бы носить преуспевающий человек, отправляясь на охоту. Он почти не носил драгоценностей. Он не встал, когда объявили о приходе герцога. Герцог пронесся по залу для аудиенций под грохот и лязг доспехов своего телохранителя.