В длинном зале из стекла и зеркал герцог Вольта казался карликом. Оно затмевало императора. Он был построен для того, чтобы внушать благоговейный трепет посетителям, и это внушение сохранялось на протяжении веков и только усиливалось историей. Над герцогом, в витражах, его предки и предки императора поддерживали Тирасе, покорили Север, покончили с рабством, победили Атти и открыли Академию. Разноцветный свет сотен поколений правления упал на бело-золотые волосы герцога, когда он остановился у подножия помоста.
Император был не один. Рядом с ним, держа руку на перевязи, стояла Иралия. Она носила сотню великолепных рубинов в сетке на волосах, эффект был испорчен линией ее головы, где треть ее волос была сожжена, хотя золотая проволока оправы рубинов скрывала линии кристаллов, которые удерживали ее лицо вместе.
“Поклоны-это традиция, - сказал Император после паузы.
“Ты даже не надел парадную мантию!- Сказал Вольта. “Ты считаешь меня ребенком, которого надо отчитать! Где же трон?”
Император подпер подбородок правой рукой и откинулся назад.
“В хранилище.- Его голос изменился. - Это не для тебя, трон.”
Вольта нахмурился. Затем он взглянул на Иралию и улыбнулся.
- Ты хорошо смотришься в драгоценностях, шлюха, - сказал он.
Иралия очень осторожно улыбнулась.
Вольта улыбнулся в ответ. “Именно так, как я себе и представлял, - сказал он и закрыл забрало.
Он поднял свою бронированную руку быстрее, чем пара имперских Топоров смогла приблизиться к нему.
- До свидания, кузен, - сказал он из-под шлема. - Он поднял руку.
Но ничего не произошло.
Ничего, кроме того, что двое мужчин в доспехах схватили его за руки и швырнули на ковер. Потом они встали у него на руках.
Позади него знаменосец положил руку на меч, и его воины двинулись вперед.
Едва ли не быстрее, чем человек успел подумать, зал наполнился солдатами—не сотней или двумя сотнями, а почти всей гвардией: Несущими Топоры, Номади, Фериконами, полком наемных рыцарей с севера и Запада, Келтаями и Иктанскими варварами из-за Железного Круга. Все двери в зал распахнулись, и они вошли, поднимая волну золотых доспехов, алых и пурпурных. И над всем этим взмах крыльев, как у самого большого Ястреба или орла, когда-либо рожденного, умножился в пятьдесят раз. Арантур поднял голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как Дрейк садится.
Лучшие солдаты империи почти в двадцать раз превосходили их числом, и гвардейцы герцога отступили. Только его знаменосец обнажил оружие. Его повалили на пол рукоятками топоров, град ударов, которые его броня не могла полностью остановить, и он потерял сознание.
Распростершись на полу, герцог попытался бросить заклинание и обнаружил, что его сила улетучилась. Он закричал, когда большая когтистая лапа надавила ему на спину.
Император вздохнул, когда Дрейк съел силу герцога.
“Он мой двоюродный брат, - сказал он почти раздраженно.
Иралия кивнула. - Он должен уйти.”
Император поднялся на ноги. “Он не пытался привести в действие камни?- спросил он Дрейка.
Селезень стоял, поставив широкую ногу на спину упавшего человека, и самодовольно, словно рептилия, улыбался.
“О да, - прошипел Дрейк.
Император выглядел так, словно вот-вот расплачется. Вместо этого он выпрямился.
- Отпусти его, - выплюнул он.
Топоры очень осторожно подняли Герцога на ноги.
“Ты замыслил мою смерть, - сказал он. - Ты превратил эти кристаллы Куриа в отвратительное оружие, а потом замаскировал их под рубины, чтобы я носил их. В государственных одеждах.”
Высокомерие Вольты было непоколебимо. “Я принадлежу к этой крови. Я вне обвинения и суда, и я получу то, что принадлежит мне по праву.”
“Ты покушался на мою смерть, - сказал Император.
Вольта пожал плечами. “В конце концов мы победим. Ваши шлюхи, ваши животные и ваша крестьянская толпа не смогут вечно защищать вас.”
“В тебе течет кровь, - сказал Император. Он покраснел, его пожизненная преданность вежливости и хорошим манерам исчезла. Он был зол. “Ты хочешь разрушить все, что мы построили. Мы слуги, а не хозяева, а ты дурак. Ты вне суда, но это, мой дорогой кузен, дворец, а я-Император.- Он повернулся к топорам. “Задушить его.”
Вольта был в полном вооружении и пытался сопротивляться. Для Арантура Тимоса, находившегося в нескольких шагах от него, это был ужасный урок силы тренировки. Один из Топоров поднял древко своего оружия между коленями герцога и ударил его в пах, а когда тот согнулся пополам, другой человек брезгливо вытащил проволоку из рукава кольчуги и набросил ее на голову герцога. Он скрестил руки на груди и резко дернул.