— Гм, — решил напомнить я. — Как насчёт еды?
Она вздрогнула и отвернулась от меня. Затем быстро собралась с духом, взяла странной формы небольшую вилку, какие дают детям с нарушением двигательных функций — с закруглёнными зубцами — и вложила в мою руку.
— Если ты и с этим справишься, значит, сегодня действительно добрый день.
Вилка казалась странной и тяжёлой для моих пальцев. Я помнил, как есть вилкой. Я помнил, какая она должна быть, тонкая и лёгкая, и точность движений, с которой я мог отправлять еду с тарелки в рот. Эта вилка была другой, толстой и неудобной. Я возился с ней несколько секунд, затем удалось, со второй попытки, воткнуть её в пюре. Затем потребовалась ещё куча усилий, чтобы поднести его этой дурацкой штуковиной ко рту.
Картофель был превосходным. Достаточно тёплый, в меру солёный, с лёгким намёком на растаявшее масло.
— Умммм, — пробормотал я с набитым ртом и глотнул. Потом попробовал поддеть ещё.
Второй раз управиться с вилкой было легче, а в третий ещё легче, и прежде, чем я это понял, тарелка опустела, и я соскрёб с неё и отправил в рот последние остатки. Я чувствовал, что обессилел и объелся, хотя пищи было не так уж много. Сарисса смотрела на меня с довольной улыбкой.
— Я наверняка всю физиономию перемазал? — спросил я.
— Это значит, тебе понравилась еда, — ответила она, поднося к моему лицу салфетку, чтобы вытереть. — Было приятно наконец познакомиться с тобой, Гарри.
Послышался приближающийся звук лёгких, плавных шагов.
Сарисса немедленно встала, повернулась, а затем грациозно опустилась на колени, склонив голову.
— Ну, как дела? — спросил бархатистый женский голос.
Всё мое тело содрогнулось в ответ на этот голос, подобно тому, как задрожит гитарная струна, если на грифе взять соответствующий аккорд.
— Он пришёл в себя, Ваше Величество, вспомнил моё имя и своё собственное. Ел самостоятельно.
— Отлично, — ответил голос. — Ты свободна на сегодня.
— Благодарю вас, Ваше Величество, — поклонилась Сарисса. Она поднялась, взглянула на меня, и сказала:
— Я рада, что ты чувствуешь себя лучше, сэр Рыцарь.
Я попытался придумать что-нибудь угодливое или остроумное и ответил:
— Позвони мне.
Она удивлённо фыркнула, сдерживая дыхание, чтобы не засмеяться, бросила боязливый взгляд в сторону и отошла. Звук шаркающих кроссовок затих вдали за кроватным пологом.
По занавеси в ногах кровати начала перемещаться тень. Я знал, кому она принадлежит.
— Ты прошёл свой надир, — сказала она решительным и довольным тоном. — Ты растёшь, а не убываешь, мой Рыцарь.
Внезапное помутнение в мыслях помешало мне ясно отвечать, но я справился.
— Ну, вы же знаете. Сначала туда, потом сюда.
Она не стала открывать занавес вокруг кровати, просто скользнула вдоль, позволяя тонкой ткани прижиматься к ней, очерчивая формы. Она медленно выдохнула, когда встала сбоку от меня и посмотрела сверху; в её глазах головокружительно плясали мерцающие зелёные искорки.
Мэб, Королева Воздуха и Тьмы, слишком устрашала, чтобы быть красивой. Несмотря на это, каждая клеточка моего тела внезапно наполнилась бессмысленным желанием, а затуманенные глаза омыло слезами, чтобы увидеть ее красоту, я не хотел находиться ни дюймом ближе. Она была высокой женщиной, намного больше шести футов росту, и каждый дюйм был великолепен. Бледная кожа, мягкие губы цвета замороженной малины, длинные серебристо-белые волосы, переливавшиеся с молочным отливом. Одета она была в шёлковое платье насыщенного, холодного зелёного цвета, оставлявшее обнажёнными её сильные белые плечи.
И находилась в шести дюймах от того, чтобы оказаться в постели со мной.
— Выглядите великолепно, — прохрипел я.
Что-то затлело в её миндалевидных глазах.
— Я всегда великолепна, мой Рыцарь, — пробормотала она. Она протянула руку — её ногти переливались синими и зелёными цветами, подобно опалам. Она коснулась этими ногтями моего обнажённого плеча.
И внезапно я ощутил себя пятнадцатилеткой, готовым впервые поцеловать девушку — с волнением, дикими ожиданиями и тревожным трепетом.
Её ногти, даже самые кончики, были ледяными. Она провела ими по одной стороне моей груди и остановила напротив сердца.
— Гм, — сказал я в то, что, как по мне, было невероятно неловкой тишиной. — Как вы?
Она склонила голову и взглянула на меня.
— Сарисса, кажется, неплоха, — рискнул я высказаться.
— Подменыш, — ответила Мэб. — Однажды попросивший меня об одолжении. Она узрела владения Ллойда Слейта, когда он был моим Рыцарем.