— Скоро пойдем домой. Маме с папой ничего не говори, все обычно и все нормально. Хорошо?
— Ладно…
И тут голос подал Иван:
— Смотрите-ка, сюда!
Он наклонился и поднял из земли что-то напоминающее уголек. Кусок металла был похожим на подкову.
ТРЕТИЙ ДЕНЬ
После ужина в полной тишине, я, пытаясь не выказывать свою тревогу, покинула кухню и закрылась в своей комнате. У Иришки была температура, кажется, заболела. Я укрыла ее на своей кровати и потушила свет. За окном снова бушевал ветер. Единственным источником света в комнате был монитор моего компа. Заснула я поздней ночью, так и не найдя ответа на вопрос что делать с сестрой… Не хотелось ее оставлять дома одну.
Первое, что я увидела, когда проснулась — несколько пропущенных вызовов от Валика на моем телефоне, который находился в беззвучном режиме. Парень звонил в час ночи и позднее, более шести раз. Преодолевая страх, я тихо открыла дверь комнаты. В нескольких шагах стояли родители.
— Наточка, что случилось? Почему ты закрыла дверь на ночь?
Иришка позади чихнула. Проснулась.
— Ириша заболела, ма, па, я хотела, чтобы она ночью была у меня под рукой, вместе с лекарствами. Мне было очень сложно её уложить, чтобы она тихо сидела, вы же знаете, какая это непоседа — ответила я бодрым голосом улыбаясь. Отец кивнул:
— Завтрак почти готов. Приводи себя в порядок, а сестра остается дома. Я вызову участкового врача.
— Да нет, нет, у неё сегодня очень важная контрольная по математике, училка просто жесть. Я возьму её на уроки, а после первого отправлю на такси домой. Все лекарства есть, я после второго сразу же за ней приду тоже домой, у меня сегодня…
— Ира остается дома. Ты идешь на уроки. Всё — Отрезала мама ледяным тоном и я умолкла. Сегодня родители разговаривали более естественно, чем днями раньше. Но это не успокаивало.
По дороге в школу я несколько раз набирала Валика. Он не отвечал. Уже на подходе к зданию я увидела Ивана с Юлей. Она махнула мне рукой. Слева, недалеко от дороги заревел двигатель. Синий москвич несся на полной скорости прямо к школьными воротам, у которых стояли брат и сестра. Из-под колес разлетался в стороны снег. Я застыла на месте. Иван обернулся на звук двигателя, но сделать что-либо не успел. Всё произошло быстро. Звук глухого удара. Хруст. Машина снесла парня, остановилась и начала ехать назад, к лежащему в снегу Ивану. Ступор. Кажется, я услышала, как он стонет, перед тем, как заднее колесо москвича раздавило ему голову, когда автомобиль дал задний ход. Может быть, это был просто ветер. Мужчина преклонных лет вышел из машины и уставился на меня. Я почувствовала, как дрожат ноги.
Люди в милицейской форме заполнили взор. Хорошо, что сестра не видела жуткой картины. Я оперлась о школьные ворота и наблюдала за тем, как милиционеры хаотично бродят территорией школы. Некоторые люди были похожи на Светлану Юрьевну позавчера. Водитель синего москвича стоял недалеко от тела Ивана. Они даже не накрыли его простыней. Никто из зевак не возражал. Маленькими шагами подошла ближе. На месте головы было кровавое месиво из ошметков мозгов и осколков черепа. Меня вырвало на снег. Спотыкаясь и чувствуя, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди, я начала быстро уходить оттуда.
Портфель выкинула по дороге. Ноги сами вели к дому Валика. Я хотела увидеться с ним. Продолжал падать крупный снег, покрывая всё вокруг белым цветом. Ветер холодом обжигал лицо. Перед домом Валика я уселась на замерзшую скамейку и разрыдалась. Людей не было видно.
Тихо я поднималась на второй этаж. Дверь квартиры была открыта настежь. Борясь с желанием убежать прочь, я все же вошла во внутрь дома семья Валика. Сквозняк. Окна открыты.
— Здравствуйте… — Тихо сказала я в холодный воздух. На кухне я услышала какую-то возню. Повторила вслух — Здравствуйте, извините!
Снова тишина. Еще один шаг — и я слышу тихие голоса его родителей.
— Совершенно. Несъедобно. Совершенно. Со-вер-шенно? Соверршеннно. Нет. Да.
Интонация женского голоса постоянно менялась и звучала неестественно. Я застыла, войдя в зону видимости. Предательски скрипнул пол под ногой. Отец Валика стоял около стола. Мать высунула руку в открытое окно и морщилась от холода. Они обернулись в мою сторону.