Аврора впечатлëнно посмотрела на Роджера. Уже второй раз парень спасал ей жизнь. Более того, он сам полагался на неë в бою с Дитом! Возможно, именно это было для неë решающим аргументом. Она решила хотя бы на сей раз довериться Роджеру и встать с ним плечом к плечу против Абаддона. Как бы сильно ни расходились они во мнениях, общая цель могла скрепить этот странный взаимовыгодный союз. Урок был усвоен. Защитники Смиттауна были готовы к грядущим испытаниям.
Глава 16. Душа демона
Абигор любил гулять по городу в одиночестве. Ранним утром это место напоминало привычную ему пустыню. Прежде, чем просыпалось солнце, демон в красном успевал обойти все окрестности клуба, и свежий воздух приводил его мысли в порядок… До тех пор, пока в них снова не появлялись они. Абигор ничего не мог с собой поделать: лица Лерайи и Агнесс сливались воедино перед его мысленным взором. Они были так похожи! Хрупкие, наивно восторженные, открытые этому жестокому миру… И обе они погибли по его вине. Стоила ли его собственная жизнь того, чтобы потерять их?
— Не думал, что увижу тебя здесь, — раздался голос слева.
Роджер поздоровался с Абигором, и тот снова натянул свою дежурную улыбку. Почему-то от осознания того, что парень должен был понимать его чувства, их ещё сильнее хотелось скрывать. Возможно, демон пытался подать ему пример стойкости и сдержанности, но к чему было всë это, если они оба были разбиты?
— Прогуливаешься один, юный Роджер? Не боишься внезапного нападения?
— Кого? — прямолинейно спросил тот, — ангелов? Зачем я им нужен? Демонов? Так разве ты меня не защитишь? Помнишь? Ты ведь предлагал.
— Кого я вообще могу защитить… — вырвалось у Абигора, и в этот момент он почувствовал, как рука Роджера ложится ему на плечо.
— Я знал. Прости за фамильярность, но я не хотел верить. Как бы ты ни старался это скрыть, я чувствовал твою боль. Потому что испытывал то же самое.
— Для меня Лерайя была, как дочь, — сняв фальшивую улыбку, вздохнул демон, — какой из меня отец, если я позволил ей умереть вместо себя? Я просто жалок.
— Нет, — отозвался Роджер, — ты знал, что идëшь на риск. Знал, что, возможно, умрëшь в битве с Гвардией и при этом отослал подальше самого близкого тебе человека… Ну, то есть… Ты понял. Я это к чему: ты сделал всë, чтобы еë защитить.
— Прости, но ты вряд ли поймëшь меня, — отвернулся Абигор.
— А ты попробуй дать мне шанс. Расскажи мне то, о чëм думаешь, а я исповедуюсь тебе. Возможно, нам обоим станет легче…
— Что ж, — тяжело вздохнув, демон поднял голову к едва светлеющему небу, будто вспоминая те далëкие по людским меркам времена, — история, которую я расскажу, для тебя будет весьма поучительна. Она произошла в ту эпоху, которую вы звали Тëмными Веками. В Британии тогда было неспокойно, и не так далеко отсюда стояла деревушка Стилбрич. Тихое и уютное место, слишком маленькое, чтобы его хотели захватить, слишком незначительное, чтобы на что-то влиять. Там жила девушка по имени Агнесс Валентайн. Даже сейчас я не знаю, с чем сравнить еë красоту. Не искусственную и вычурную, как у придворных дам, а живую и незапятнанную. Красоту загорелой кожи, тëмных волос, простого наряда… Да, я совершил ошибку, как только увидел еë. Я позволил себе влюбиться. И, как и любой влюблëнный идиот, я дарил ей подарки. Знаешь, чем может наградить демон, подобный мне, Роджер? Всем. Деревья в еë садике всегда давали лучшие плоды, пока урожай остальных поедали жуки. Ни одна молния не ударила рядом с еë домом, а сами тучи обходили еë стороной, даря благодатный дождь лишь по моей воле. Судьба была к ней благосклонна, но, увы, я не заметил, как заигрался.
— И что произошло? — спросил Роджер, когда Абигор замолк.
— Злые языки, — отозвался демон, — единственное оружие, от которого я не мог еë уберечь. Агнесс нарекли ведьмой за еë удачливость, и однажды я вернулся к ней и застал пепелище. Эти дремучие идиоты… Они схватили еë, Роджер, пытали и убили, объявив виновной в связи с дьяволом. Понимаешь… Они ведь были чертовски близки к истине. Всë, что я теперь мог любить — обугленное тело, повешенное на балке собственного дома и сожжëнное вместе с ним. И тогда я не выдержал. Стилбрич превратился в руины за двадцать минут. Следом — соседняя деревенька. За ней — ещё и ещё одна. Я убивал всех, кто мог быть причастен к этому кошмару. Разрушал всë, что напоминало мне о еë смерти. Я даже сравнял с землëй монастырь, настоятель которого был ярым сторонником охоты на ведьм. И вот тогда-то, стоя во весь свой истинный рост среди руин, языков пламени и обугленных трупов, я понял… что мне ничуть не стало легче. Ярость. Слепая ярость горела в груди, и, как настоящий пожар, она требовала больше и больше топлива, больше чужих страданий, чтобы перевесить мои собственные. Но это не могло длиться вечно. Тогда я превратился в человека, вернулся к домику Агнесс, забрал еë тело и похоронил у изгиба реки Святого Артура, как еë тогда называли. Она любила то место. Вода там, сбегая по камням, шумела в разной тональности, будто два потока общались между собой. И вот после того, как я бросил последнюю горсть земли, скрыв еë могилу, мне правда стало легче. Теперь ты понял, Роджер? Я мог бы кричать, мог плакать и злиться. Я мог бы обратить Смиттаун в руины, если бы захотел. Но от этого никому не стало бы легче. Мëртвые не восстают от наших молитв и пролитых слëз. И сама Райя не хотела бы этого. Возможно, я не до конца могу понять еë, но… Она хотела бы, чтобы мы жили и были счастливы. И мы должны уважать еë желание.