— Никогда не пойму, чем тебе так насолили люди, — усмехнулась Гамалиэль, — можно подумать, что их мнение как-то на тебя влияет.
— Не совсем, — запнулся демон, — просто я… Скажем так, я консервативен и привык к естественному порядку вещей. Лягушка съедает жука, птица съедает лягушку, тигр съедает птицу. Никто из них не протестует, оказываясь в естественной цепочке из высших и низших. Никогда не пойму человеческое желание значить больше, чем позволяет их природа.
— А не в том ли смысл, чтобы чем-то доказать свою значимость? — отвернувшись, произнесла она себе под нос, однако Молох всë услышал.
— Очнись, Гам, что они докажут? Примитивные, хрупкие и уязвимые. Они родились, чтобы занять место в цепочке между нами и зверями. У человека нет ни сил, ни права влиять на что-то действительно важное.
Между тем двое людей собирались доказать обратное, однако всему мешало вездесущее недоверие…
— Роджер, ты в своëм уме?! Объединяться с предателем мастера Михаэля и одним из самых коварных демонов? Нет уж, я скорее снова прыгну в пасть Бездне…
— Именно это тебя ждëт без нашей помощи, — язвительно заметил Абигор: ученица архангела действовала ему на нервы своей слепой преданностью и критичностью.
— Пусть лучше так…
— Стоп! Никто умирать не будет. Во всяком случае, к этому мы будем стремиться, — сгладил углы Натаниэль, — Роджер, ты уверен в своих силах? Пойми: присутствие Ангела Бездны довольно сильно влияет на людей. Ты можешь почувствовать внезапный приступ паники или даже отчаяния…
— Боятся тут только трусы вроде тебя, — бросила Аврора, со стыдом стараясь загнать поглубже воспоминания о собственном страхе перед тьмой.
— Ага, а ещё трусы выживают в чужой идиотской игре в войну, — отозвалась из своего угла Лючия: ей тоже не нравилась собравшаяся ей компания.
Надо признать, она не доверяла никому из здесь собравшихся. Ей казалось, что Роджер и Аврора получают слишком высокую оценку в глазах Натаниэля. В еë душе зарождалось что-то вроде ревности к этим хрупким и бесполезным людишкам. Однако в руках парня находилась сила Бездны, а в руках девушки — один из легендарных артефактов Шпиля. С этим приходилось считаться. Но также Лючия видела то, чего в своей наивности не замечал Нейт: холодный взгляд Абигора, будто буравивший ангела, когда тот отворачивался. И, к сожалению, она прекрасно понимала, что вдвойне была виновата в этом. При всëм своëм неоднозначном отношении лично к Михаэлю и ко всему его легиону девушка была истинной воительницей Шпиля, и чувство вины и страх ошибиться были ей чужды.
Внимательно выслушав Аврору, единственную из присутствовавших, кто сражался с Абаддоном, Абигор убедился в отсутствии у других плана и подал голос. Людям и ангелам стоило вступать в бой по очереди, начиная с Роджера, экономить силы и искать уязвимости за счёт использования разных тактик.
— Прости, парень, — улыбнулся Абигор, — но, похоже, ты опять будешь играть роль приманки.
— Не впервой, — буркнул Роджер, — а что дальше?..
Михаэль положил руку на ручку двери, но так и не осмелился покинуть кабинет. Сейчас ему ни с кем не хотелось пересекаться. Он должен олицетворять их идеал, их надежды и мечты о светлом будущем. Но как сделать это, когда ты не был честен с ними с самого начала? Что, если сейчас кто-то разглядит под этой маской истинного архангела, не похожего на тотем, которому они поклонялись?
Он подошёл к противоположной стене, отодвинул массивное напоминающее трон кресло и слегка надавил на резную деревянную панель в стене. С тихим щелчком она повернулась, образовав что-то вроде столика, а в нише загорелся холодный белый свет.
На изящной подложке лежал завëрнутый в бархат длинный двуручный меч. Легендарное оружие, ставшее символом всех серокровых, вселявшее ужас в их врагов. Архангел почувствовал, что сейчас впервые обязан пустить его в ход.
Пылающий Меч ни разу не был вынут из своих ножен, и дело было совершенно не в качестве клинка. Просто то, что было для других символом победы, самому Михаэлю напоминало о цене, которую он готов за неë заплатить. Вокруг него всегда было три тени, складывавших свои крылья подобно куполу, сквозь который не проникали сомнения. И сейчас последняя из них, Изекиэль Красноокий, вдруг исчезла. Как далеко можно было зайти? Сейчас Михаэль чувствовал, что уже стоит на краю бездны, и если внизу мелькнëт хотя бы отблеск его мечты о победе и величии народа ангелов, сделает ли он последний шаг вперëд?..