Но теперь всë обернулось иначе: Абаддон был мëртв, а она, вопреки всему, жива. Перед Авророй снова открылись два пути: бежать от правды и от собственных чувств, которые просто не могли быть взаимными, или отправиться в Шпиль и снова стать смиренной ученицей того, кого она боготворила. Выбор был сделан, но она с исключительно женским кокетством не могла предстать перед объектом обожания не в лучшей форме. Совершенная для совершенного. Только тогда она посмеет снова войти в его кабинет. Однако Аврора, относившаяся к своим навыкам, как к подвенечному платью, не замечала, как с крыши за ней внимательно наблюдали. Холодные и внешне безжизненные глаза изучали каждое еë движение с неподдельным интересом.
Дверь беззвучно открылась, и Роджер заглянул в комнату.
— Звал?
— Да-да, — подскочил Абигор, соскользнув со стола и пододвинув для гостя стул, — есть разговор. Надеюсь, ты не против присутствия Бальтазара?
— Ничуть, — садясь, пожал плечами парень, — в конце концов, я, возможно, обязан ему жизнью. Если бы не его эффектное появление, Ангел Бездны перебил бы нас раньше, чем Азраэль пришëл бы на помощь.
— Кстати, об этом, — вздохнул демон, опускаясь в своë похожее на мягкий трон кресло, но чувствуя себя в нëм очень неуютно, — думаю, малец хотел бы, чтобы ты знал правду. Его звали Разаэль, Роджер, и он был Ангелом Тайн.
— Подожди, но тогда… Зачем было врать мне? Хотя теперь я понимаю. Вся эта атмосфера. Часовня. Разговоры о смерти. Попытки выглядеть устрашающе. Но как ты догадался?
— Я знал изначально, — улыбнулся Абигор, — не забывай, что я очень давно живу на свете и многое подмечаю. Я видел, как он носит свою косу. С осторожностью и восхищением мальчишки, которому доверили нести не принадлежащий ему трофей. Тот, для кого она была выкована, держал еë совсем иначе. Когда Разаэль осознал, что не смог меня провести, то предложил уговор. За небольшую услугу я должен был молчать о том, кто он на самом деле.
— В чëм же всë-таки смысл? — растерялся Роджер, — и почему Разаэлю вообще доверили столь мощное оружие?
— Потому что Ангел Смерти мëртв, — обыденным тоном заявил Бальтазар, вмешавшись в разговор, — но никто, кроме самого Азраэля, не мог удержать архангелов и архидемонов от того, чтобы устроить бойню. Чтобы не допустить нарушения баланса, Раз занял вакантное место своего наставника. Не скажу, что это был умный ход, но он смог отсрочить неизбежное. Скажи-ка, что там говорят люди?
— Можно подумать, я знаю больше твоего, — поднял бровь Роджер, — вы пришли в Смиттаун из ниоткуда, а меня здесь многие знали. Разумеется, по всему городу уже шепчутся, что я одержимый или вроде того. Мы просчитались, Абигор. Мы эгоистично решили сдохнуть героями и не подумали, что, чудом выжив, должны будем как-то объяснить произошедшее миру.
Демон, наклонился над столом, сложил руки перед собой, хмурясь, и вдруг беззаботно расхохотался.
— Отлично сказано, Роджер! Объяснить миру. Как думаешь, каковы будут последствия? Что будет, если люди узнают обо всëм?
— Думаю, они будут напуганы, — вздохнул парень, вспоминая, как сам когда-то забился в угол, в ужасе глядя на бой Натаниэля и Лилитты.
— Ты чертовски прав, — отозвался Бальтазар, — но Эйб клонит к другому. Веками осторожность к вашей хрупкой расе служила оковами для сил могущественнейших ангелов и демонов. Теперь же некоторые могут решить, что им нечего терять, и пойдут ва-банк. Сражаясь между собой в полную силу, они поставят человечество на грань вымирания. Теперь у нас только один выход, и его подсказала нам давным-давно малютка Лерайя… Нужны новые оковы. И ими может стать хотя бы временное перемирие.
Роджер почувствовал, как заныло у него в груди. Это имя, словно стрела, засевшая в ране, было его личным даром и болью. Однако Абигор, судя по его укоризненному взгляду в сторону Бальтазара, чувствовал то же самое… Подняв бокал, демон протянул его Роджеру.