— Н-но… Почему? — глаза демона, широко раскрытые и недоумевающие, встретились с янтарными глазами архангела, — ты сохранил жизнь тому, кто хотел отнять твою. Какой в этом смысл?
— Око за око, и мир ослепнет, — заключил Кассиэль, — единственный способ перестать быть твоим врагом — прервать череду насилия, оправдываемого местью.
— Ты… Ты ведь всë знаешь. Хочешь сказать, что не собираешься мешать нашим планам? — спросил неуверенно Вельзевул.
— Если я правильно их понял, то обязательно помешаю им. И об этом ты тоже можешь предупредить остальных. Однако я надеюсь, что при следующей нашей встрече мы всë-таки перестанем быть врагами…
— Ты и взаправду такой, как о тебе рассказывали, Архангел Слëз, — оправившийся от удивления и боли демон с лëгкой неловкой улыбкой поднялся на ноги, развернулся и расправил прозрачные крылья, — значит, ещё встретимся…
И через мгновение он уже исчез. Аврора подошла к Кассиэлю, опустив глаза и сжав губы, будто ученица, которой неловко спрашивать у мудрого учителя то, что она не поняла.
— Получается, Вы раскрыли заговор против мастера Михаэля? Теперь мы можем помешать им! Все вместе, и…
— Ты могла бы узнать всë и без моего вмешательства, — прервал девушку архангел, — среди вас уже был тот, кто обо всëм догадался куда раньше меня. Просто в силу своего воспитания ты бы ни за что у него этого не спросила…
— Верно, — хохотнул Бальтазар, — но, честно говоря, я просто сопоставил факты. А ответ хранился вот здесь.
И он помахал вынутым из-за пояса ежедневником с исповедью Ангела Тайн.
Глава 27. Правда, что страшнее лжи
Сидя за столиком, Кассиэль внимательно принюхался к аромату, исходившему от напитка в его кружке.
— Никогда не понимал, чем людям нравится кофе, но, полагаю, раз это жест вежливости, нужно попробовать.
Он сделал маленький глоток, прислушался к ощущениям и наконец уставился на сидевших напротив Бальтазара и Абигора. Стрелок, болтая ложкой в своей чашке, молча подвинул в сторону архангела ежедневник.
— Кому принадлежат эти записи? — полюбопытствовал Кассиэль, изучив несколько страниц.
— Ангелу, который спас всех нас, — отозвался с грустью в голосе Абигор, поправив на носу красные солнцезащитные очки.
— И, полагаю, ему же своим спасением обязан я? — уточнил архангел.
— Страница сорок первая, — бросил Бальтазар, — там всë описано. Разаэль выкрутился очень ловко: для демонов вы фактически были мертвы, в действительности — живы, но бессильны как-либо им помешать и раскрыть тем самым его двойную игру. Сейчас я понимаю, что если бы не Абаддон, парень не только сумел бы выжить, но и переиграл бы всех трëх соперников в этой шахматной партии. Остальное я расскажу уже в присутствии наших ребят. Кстати, вот и они!
В кафе вошли Роджер и Аврора, запыхавшиеся, но нетерпеливо глядевшие на троицу в ожидании ответов.
— Натаниэля и Лючию мы оттащили домой, — отчитался парень, — они измотаны, но, думаю, придут в себя.
— А теперь я жду объяснений, — вмешалась Аврора, возмущëнно буравя взглядом Бальтазара, — почему вы знали о готовящемся заговоре против моего учителя, но ни слова мне не сказали?
— А что бы ты сделала, услышав об этом? — усмехнулся демон.
— Вмешалась бы, разумеется. Сражалась бы до последнего плечом к плечу с ним!
— Вот именно, «до последнего», — вмешался в их перепалку Абигор, — ты бы полезла на рожон и скорее всего без толку отдала бы свою жизнь. Сейчас мы расскажем то, что было написано в дневнике, а архангел дополнит эту историю, и, думаю, после этого ты поблагодаришь Бальтазара за его молчание…
— Мне только одно до сих пор не понятно, — вставил свои пять копеек Роджер, — Аврора, ты ведь узнала Кассиэля тогда, в подвале, когда мы спасли тебя?
— Верно.
— Так почему, чëрт возьми, было не сказать мне, что я говорил с самим архангелом? — вспыхнул парень, покраснев от воспоминаний о всех невежливых словах в адрес седоволосого.
— А это бы повлияло на твоë отношение ко мне? — улыбнулся Кассиэль.
— Конечно! Я бы постарался… Ну, не знаю, обеспечить Вам достойный уход…