– Я и сама вламываюсь к тебе без стука.
– Да, но… – Он вскинул брови, потирая рукой подбородок. – Извини за вторжение… и за то что так пялился на тебя.
Теперь меня как будто впечатали лицом в солнце. Я села на край кровати и закусила губу.
– Все в порядке. Просто лифчик, да? Эка невидаль.
Он опустился рядом и, склонив голову набок, посмотрел на меня. Густые золотистые ресницы прикрывали его глаза.
– Да, ты права. – Он помолчал, и я почувствовала, что он отвел взгляд. – Я пришел, потому что Николай сказал, ты упала на улице.
О боже. Я совсем забыла про свое унизительное падение.
– Ты в порядке?
Я подняла руки и показала ему исцарапанные красные ладони.
– Ага. Я-то в порядке. А вот бордюр – нет. Ты не знаешь, что с ним случилось?
– Нет. – Он потянулся и взял мою правую ладонь. Нежно погладил царапины большим пальцем. – Сегодня утром, когда я пришел домой с охоты, все было, как обычно. – Он взмахнул ресницами. – Ты попросила Жасмин осмотреть твои руки?
Каким бы приятным ни было его прикосновение, я со вздохом высвободила руку. Жасмин обладала природным талантом знахарки и лечила раны целебными травами и всякими снадобьями.
– Не волнуйся так. К утру от этих царапин и следа не останется.
Он на мгновение задержал на мне взгляд и откинулся на кровать, опираясь на локоть.
– Потому я и прибежал. Подумал, что ты пострадала сильнее, чем говоришь, и потому до сих пор не спустилась в спортзал.
Я повернула голову. Он потянулся к Мистеру Снотти и усадил медвежонка между нами. Я усмехнулась.
– Еще Николай сказал, что ты странно вела себя в машине, – добавил он после короткой паузы.
Стражи порой напоминали мне старых сплетников на еженедельных посиделках за игрой в бинго[6], но у них действительно были причины остерегаться меня. Я заправила волосы за уши.
– Кое-что сегодня все-таки случилось.
Его большая рука замерла на плюшевом мишке, и наши глаза встретились.
– Что?
Я отбросила в сторону все мысли о лифчике и полуобнаженной натуре, решив, что подумаю об этом позже, придвинулась к нему и, памятуя об открытой двери, произнесла вполголоса:
– Не знаю, как и почему это случилось, но на уроке биологии у меня начались странности со зрением.
Зейн насупился.
– А поподробнее?
– Это связано с душами. На биологии я заметила, что ауры как будто… мигают, а потом, в обед, они и вовсе исчезли.
– Полностью?
Я кивнула.
Зейн выпрямился одним плавным движением.
– Ты не видишь души?
– Нет, – прошептала я.
– Даже моей?
– Я не вижу ни одной души. – Мой пульс подскочил и забился в бешеном ритме. – Ни у кого. Это как с демонами. Вокруг них ведь тоже пустота.
Он поджал под себя ногу и, наклонившись ко мне, понизил голос:
– И это произошло совсем недавно. Они мигали, а потом полностью гасли?
Я опять кивнула, чувствуя, как в животе затягиваются узелки страха.
– За обедом я ощутила острую боль в глазницах и зажмурилась. Когда я снова открыла глаза, все ауры исчезли. Вот так.
– И больше ничего не произошло? – Когда я покачала головой, он потер грудь прямо над сердцем. – Ты не вступала в контакт… с демонами?
– Нет, – поспешно произнесла я. – Что ты, я бы сразу сказала тебе.
На какое-то мгновение напряженный взгляд замер на его лице, и у меня в груди шевельнулась тревога. Конечно, он не рассчитывал на мою откровенность. Я врала ему про Рота целых два месяца.
– У тебя есть все основания не верить мне… ведь я обманывала тебя раньше. – Я тяжело сглотнула, когда он отвел взгляд. На его скулах заиграли желваки. – Прости меня за это, но я думала…
– Ты думала, что все делаешь правильно, не рассказывая нам о нем и продолжая поиски «Малого ключа», – тихо произнес он, не называя его имени. – Я понимаю. И пытаюсь не злиться.
Я подтянула колени к груди.
– Я знаю.
Он взглянул на меня, и выражение его лица смягчилось.
– Ладно. Так больше ничего не случилось? Хорошо, если так. – Он шумно выдохнул и покачал головой. – Не знаю. Больше и некого просить. Не осталось ни одного…
– Демона?
– Ну да. Ни одного демона, кто мог бы делать то, что умеешь ты, так что нам последнее время и делать нечего.
Моя мать видела души, по крайней мере, так сказал Рот. Впрочем, обратиться к ней я не могла, поскольку она до сих пор томилась в заточении в Аду.
– Может, со временем это пройдет, – сказал он, откидывая с лица упавшую прядь светлых волос – почти таких же белых, как мое лицо. – Так что давай не будем паниковать, пока не узнаем все наверняка. Договорились?