Внутри Вероники все напряглось от мысли, что она сейчас, возможно, стоит рядом со злоумышленницей, которая посылает анонимки. Хотя… Вероника заставила себя расслабиться. Объективно: какой в этом смысл? Если анонимщик чего и добился своей деятельностью, так лишь того, что с Брю все начали носиться еще больше. Не стыкуется.
— Теперь я застряла здесь, — продолжила между тем жаловаться Габриэла, — потому что Брю, видите ли, страшно и одиноко. Хотя еще неделю назад я должна была уехать в Антарктиду.
— Куда? — изумилась Вероника. — В Антарктиду? Это… внизу карты? — Она показала пальцем себе под ноги. — Где лед и белые медведи?!
— Пингвины, — поправила ее Габриэла. — Белые медведи — в Арктике. «Арктос» — по-гречески «медведь». А Антарктида — антиарктос. Там нет медведей. — Она улыбнулась. — Видишь, запомнить очень просто.
— Да что там вообще делать? — недоумевала Вероника.
— Я веду блог о путешествиях.
— Это я знаю. Но что может быть интересного в Антарктиде? Там же… холодно!
Габриэла хотела было что-то с жаром возразить, но какая-то мысль ее остановила. Она помотала головой:
— Ты просто не понимаешь.
— Да уж. Это точно.
Вероника села за стол, где стоял компьютер Брюнхильды, и пошевелила «мышкой». Экран тут же ожил и дружелюбно предложил ввести пароль.
— Есть идеи? — повернулась Вероника к Габриэле.
Та пожала плечами. Потом, заинтересовавшись, склонилась над клавиатурой. Пальцы забегали по клавишам.
— Дата рождения — нет, «Брюнхильда» — нет…
— Попробуй «мировое господство», — предложила Вероника и в ответ на озадаченный взгляд Габриэлы пожала плечами.
Та ввела еще что-то на немецком, в два слова. Пароль не подошел.
— Видимо, последний немец, которому понравился бы такой пароль, просрал все полимеры в сорок пятом, — вздохнула Вероника.
Судя по выражению лица Габриэлы, переводчик выдал какую-то галиматью, да и слава богу. Не хватало еще поругаться из-за глупых шуток.
Взгляд Вероники поблуждал по стене и остановился на плакате.
— А это что за ребята? — спросила она.
Габриэла проследила за ее взглядом, хмыкнула и ввела, проговаривая вслух:
— Tokio Hotel… Неверно! Подожди… «Билл Каулитц»! Есть!
— Даже не буду спрашивать, — сказала Вероника, подавшись вперед.
Габриэла уступила ей пространство и подошла к окну.
— Эй, ты далеко-то не уходи, — сказала Вероника, кликнув на браузер. — Я ведь не смогу понять, что у нее в истории. Или по крайней мере напиши, как по-немецки «сайт для желающих стать жертвами анонимных извращенцев».
— Подожди, — резко сказала Габриэла. — Мне показалось, я слышу машину.
— Их еще в девятнадцатом веке изобрели, это нормально.
— Ч-черт! Это мама и Брю возвращаются! Быстрее! Заблокируй все!
Габриэла кинулась к компьютеру. Все, что успела разглядеть Вероника, — это страница в соцсети с фотографией длинноволосого парня лет двадцати, который улыбался в камеру. И — имя: Леонхард Кляйн.
21
Елена Сергеевна быстро пришла в себя. Она уперла руки в бока и как будто бы стала выше ростом.
— Я?! — закричала она. — Отправляю анонимные письма дочери моей подруги?!
Тимофей с невозмутимым видом уселся на высокий табурет и задумчиво уставился куда-то мимо матери.
— Пока что это — самое правдоподобное объяснение происходящему из всех, что я вижу, — сказал он. — Прежде чем ехать сюда, я, разумеется, навел справки. Ты довольно долго жила на проценты с наследства Штефана. Потом, видимо, тебе показалось, что этого мало, и четыре года назад ты вложила основную сумму в акции. Поначалу все шло неплохо, но недавно акции, как это нередко бывает, обесценились, и ты осталась на мели. Практически без средств к существованию. Устроилась администратором в салон красоты, но получаешь там крохи. Одно только содержание дома в этом районе отнимает больше. Тебе срочно понадобился дополнительный источник дохода — и ты вспомнила обо мне. О том, что мы с Габриэлой в детстве дружили, а теперь занимаемся сходными видами деятельности. Габриэла — как и Брюнхильда — владеет пятью процентами акций компании покойного отца. Это серьезные деньги — не говоря уж о том, что ее собственный бизнес с лихвой закрывает все ее потребности. Если бы мы с Габриэлой заключили брак и я переехал сюда, твои финансовые трудности — по твоему разумению — решились бы сразу. Однако тебе нужен был предлог. Что-то, что заставило бы меня почувствовать себя обязанным приехать. Какое-то преступление, связанное с близкими людьми. Так возникла идея с анонимными письмами…