Вероника мысленно поставила ей десять баллов из десяти за проявленный артистизм. Хоть к Вовану в пару бери, в роликах сниматься.
— Знач, так, — сказала Ксения, вернувшись к Веронике. — Стратегия «бедная овечка».
— Чего? — выпучила глаза Вероника.
— Болтает про какую-то свою сестру, у которой страшные неприятности и которой нужна серьезная помощь. Зовет куда-то там ехать в пригород. Стопудов никакой сестры или нет, или та вообще не в курсе про свои проблемы. Короче, если вдруг сегодня соберется куда-то «по делам» без тебя — можешь искать его у нее в койке.
— А он чего? — спросила Вероника, не став лишний раз напоминать про свои исключительно рабочие отношения с Тимофеем. — Он же что-то отвечал.
— Спросил, есть ли там гостиница, — фыркнула Ксения. — В пригороде…
8
Вероника робко надеялась, что Габриэла как-нибудь рассосется в течение часа. Увы, она оказалась дамой настойчивой. Хотя, с другой стороны, чего еще можно ожидать от блогерши с шестью миллионами фолловеров, которая сама делает все, не стесняясь даже светить лицом на камеру.
Противостоять такому напору Тимофей не мог чисто физически, а Вероника — в силу языкового барьера. В результате все трое оказались в ресторанчике неподалеку от отеля. Был ли это поздний обед или ранний ужин, понять было сложно.
Раскрыв меню, Вероника с облегчением увидела, что важнейшая информация дублируется на английском. Тыкая пальцем в картинки, заказала овощной суп и сырную тарелку. Отказалась от выбранного Габриэлой вина. Только после этого Габриэла соизволила обратить на нее внимание и что-то сказала.
Ответил ей Тимофей. Вероника пнула его под столом, и Тимофей обратил к ней свой терпеливый взор.
— Это запрос на общение? — поинтересовался он.
— Нет, это ты меня бесишь, — огрызнулась Вероника. — Что она спросила?
— Спросила, не на диете ли ты. Я ответил, что ты недавно пережила серьезное отравление, поэтому пока твой рацион сильно ограничен, не говоря уж об алкоголе.
— Ты мог бы перевести мне ее вопрос! — возмутилась Вероника.
— И что бы ты ответила?
— Что меня недавно отравила сумасшедшая вдова-проститутка из-за твоих панических атак, и я теперь вынуждена питаться всякой безвкусной дрянью!
— Я так и сказал. К чему была совершенно излишняя коммуникация?
Вероника задохнулась от возмущения. Секунд десять она лихорадочно размышляла, что сказать, чтобы пробить эту стену холодного безразличия. Потом вспомнила, что пробитой ее не видела никогда, и сдалась.
— Не буду мешать вашей неизлишней коммуникации, — мрачно сказала она, встав из-за стола. — Ищ виль, ду хаст, ду рич су гут, — добавила, обратившись к обалдевшей Габриэле.
И пошла к выходу из ресторана, по пути чуть не столкнувшись с официантом, который нес ее суп.
9
Добравшись до гостиницы, Вероника подошла к стойке, облокотилась на нее и попросила позвонить Ксении. Судя по результату, попросила вполне сносно: девушка-администратор подняла трубку, набрала длинный номер и, сказав пару фраз, протянула трубку Веронике.
— Але, подруга, это ты? — послышался знакомый голос. — Надумала?
— Живем один раз, — отважно ответила Вероника. — Куда идти?
— Жди в лобби на первом этаже, я на такси приеду. Десять минут!
Было уже темно, когда Вероника, опираясь на руку Ксении, вышла на свежий воздух. Она едва успела отойти на два шага от парадного входа и склониться над урной — ее вырвало.
— Бли-и-ин, — прокомментировала растерянная Ксения. — Ты чего не предупредила, что тебе пить-то нельзя? Пипец… Скорую вызвать? У тебя есть туристическая страховка?
— Н-не надо, — пробормотала Вероника, которую вдруг начало знобить.
Дрожащей рукой она достала телефон, разблокировала и протянула Ксении.
— П-п-позвони Тише. Вот его номер.
— «Тише»?
— Угу.
— Это, типа, твой начальник?
Вместо ответа Веронику сотряс еще один сильнейший спазм. В желудке, судя по ощущениям, завелась ржавая бензопила. Когда получилось вновь воспринимать окружающий мир, Вероника услышала голос Ксении:
— Э-э-э… Здрасьте! Это Ксения, администратор с ресепшена «Интерконтиненталь». Я тут с Вероникой, ей фигово… Адрес? Записывайте…
Откровенно говоря, Вероника думала, что Тиша просто вызовет на нужный адрес скорую, и уже приготовилась лежать на каталке, слушая над собой немецкую речь, и воображать себя раненым бойцом, сжимающим гранату, к которому приближаются, весело болтая, гитлеровские солдаты. Однако вместо сирены скорой она услышала знакомый голос: