– Что значит понаблюдаем?! – завопила Вера. – Это вы здорового человека наблюдать собираетесь?!
– Тише, тише, – спокойно заметил врач. – Не нужно шуметь. – И крикнул: – Анастасия Семеновна!
Вошла пухлая медсестра.
– Температуру, давление… – распорядился врач. Он достал из стола чистый бланк, на котором, как успела заметить зоркая корректорша, было написано: «История болезни».
Через пятнадцать минут Веру препроводили в другое помещение, сочетавшее в себе элементы туалетной комнаты и душевой.
– Раздевайся, милая, – равнодушно-ласково сказала пожилая санитарка. – Теперь ноготочки давай-ка подстрижем. И под душ вставай. Вот так. Умница!
И вот уже Веру, переодетую в донельзя застиранную, но чистую ночную рубашку и такой же халат неопределенного цвета, повели в женское отделение. Конвоировал несчастную высокий, весьма сутулый молодец с лошадиным лицом. Он с видом знатока разглядывал Верины стати, а до этого несколько раз заглядывал в раздевалку, когда Вера плескалась под душем. Однако в данный момент Веру не интересовали знаки внимания со стороны мужчин. Она пребывала в глубокой задумчивости.
Санитар открыл ключом тяжелую дверь в отделение и втолкнул Веру внутрь.
Первое, что потрясло нашу героиню в новом обиталище, был запах. Он оказался настолько густ и силен, что Вера едва не свалилась. Воняло так, что у девушки слезы выступили из глаз. Однако вскоре запах уже не казался столь резким. Ко всему привыкаешь.
Отделение было наполнено женщинами самых разных возрастов и комплекций, облаченных, однако, в точно такие же одежки, как и у Веры, отчего все они, казалось, были на одно лицо. Некоторые лежали на кроватях, уставясь в потолок, иные сидели на корточках, но большинство бесцельно слонялось по отделению с совершенно отсутствующими лицами.
Мрачная санитарка подвела Веру к свободной кровати, покрытой чернильного цвета одеяльцем, и молча указала на нее. Вера покорно опустилась на кровать, мелодично звякнувшую своими растянутыми пружинами, положила головку на комковатую подушку. При этом она продолжала напряженно думать.
Что, собственно, происходит и почему она очутилась здесь, в столь странном месте? Здорова ли она? И с чего все началось? Мысли разбегались, словно мыши при появлении кота. Вера постаралась вновь собрать их вместе, и постепенно это удалось. Итак, попробуем проанализировать ситуацию. Во-первых, почему она здесь? Эта драная кошка-секретутка утверждала: Вера напала на главного редактора и стала толкать ему в рот пирожные. Было ли это на самом деле? Вера ничего подобного не помнила, однако она помнила другое. После возвращения в корректорскую из кабинета редактора ее руки оказались перепачканы кремом, а на одежде было полно крошек. Почему? Либо кушала пирожные вместе с Павлом Борисовичем, либо?.. Либо секретутка говорит правду, и Вера использовала пирожные не по назначению. Идем дальше. А вчера в «Савое» что случилось? А случилась драка. Правда, Вера не помнила ни ее ход, ни даже причины, к ней приведшие. Сидели в кабинете… Новый знакомый, этот Сабуров, быстро напился, принялся шиковать, швырял доллары… Кстати, откуда у него такие деньги? Вера вспомнила некий смутный рассказ о дедовом наследстве, потом разговор о кладах… Потом Сабуров заказал бутылку дорогого шампанского, и Вера внезапно почувствовала злость… Страшную злость! И все! Провал в памяти. Потом появились милиционеры… Историк уже был скован наручниками. Кто надел их на него? Почему? И еще всплыло в памяти: Сабуров почему-то называл себя купцом второй гильдии… Как же звучала фамилия? Она ведь уже как-то вспоминала его! Тогда, ночью, в кроватке, когда долго не могла уснуть… Старое кладбище, фамилия на постаменте с мраморным ангелом. Ну да, Брыкин! Конечно, Брыкин. А звание его – купец второй гильдии… Тимофей Петрович Брыкин…
Поглощенная своими мыслями, она бессмысленно таращилась на облупленную стену, не обращая внимания на происходящее вокруг. Вдруг кто-то довольно грубо тронул ее за плечо. Вера повернула голову. Перед ней стояло бесформенное существо неопределенного пола с остриженной наголо головой. Глаза существа были прикрыты очками с толстенными линзами и от этого казались лягушачьими. Из полуоткрытого рта на подбородок тонкой струйкой стекала слюна.
– Новенькая, – жестяным голосом промолвило существо.
Наша героиня молча кивнула.
– Как звать?
– Вера.
– Верка, значит. Ага. Хорошее имя. А ты из себя ничего. Справненькая.
Существо наклонилось и потрогало Верины груди. Девушка инстинктивно отодвинулась к стене. Не обращая внимания на ее реакцию, существо бесцеремонно задрало подол халата, и костлявые пальцы ухватили за зад. Вера что есть силы ударила по руке слюнявой насильницы. Но та, похоже, не обиделась. Она присела на край Вериной кровати и уставилась на девушку своими окулярами. Увеличенные линзами в десяток раз, белесые зенки казались омерзительными.
– Сегодня ночью я к тебе приду, – сообщило существо.
– Зачем это?
– Как зачем? Забавляться. В папу-маму играть будем. Я – папа, ты – мама.
– Пошла прочь, – тихо произнесла Вера и вновь отвернулась к стене.
Тут послышался шум, и, когда Вера вновь обернулась, она увидела: существо сидит на полу и ощупью ищет свалившиеся очки, а над ним высится дама весьма грозного вида. В том, что на этот раз перед ней действительно находится женщина, не было никакого сомнения. Телосложение у дамы казалось исполинским. Каждая из половинок бюста была с воздушный шар средней величины, зад по размерам напоминал газовую плиту; могучую голову украшали обесцвеченные кудряшки. Глаза дамы метали молнии.
– Опять ты, Жаба, к новеньким лезешь! – закричала она громовым голосом. – Сколько раз тебе говорить: не лезь, не лезь!.. – Она вроде бы несильно пнула существо, однако от удара та, которую назвали Жабой, залетела под Верину кровать и беспомощно завозилась под ней. – Гнида, – сказала кудрявая дама, обращаясь на этот раз к Вере. – Как увидит красивенькую девчушку, обязательно прилипнет, падла такая! Ты ее, коблуху е…ую, не бойся. Как полезет, срывай с нее очки и кидай куда подальше. А ты, лапочка, по какой статье сюда залетела? Ширялась?
Вера, не совсем понимая свою спасительницу, тем не менее отрицательно покачала головой.
– Шобила, значит? Нет?! Колеса глотала? Диагноз-то какой тебе поставили?
Вера непонимающе пожала плечами.
– Диагноз, говорю, какой? Шизофрения или там МДП (маниакально-депрессивный психоз)?
– Не знаю даже. Не могу сказать. Все так быстро….
– Первый раз здесь?
– Первый.
– Ну, ничего, привыкнешь. Полежишь полгодика, порядки наши узнаешь… Куришь?
Вера сказала, что курит.
– Ну, тогда пойдем курнем?
– У меня ничего с собой нет.
– Бедняга! Ну да ладно. У меня есть сигареты. Давай дуй за мной.
Вера поднялась и последовала за женщиной. Она хотела отвлечься от тяжелых дум, а кроме того, несмотря на столь короткий срок пребывания в доме скорби, успела понять: здесь царят свои законы. И нарушать их крайне опасно. И, чтобы выжить, нужны союзники. Эта омерзительная Жаба вряд ли оставит ее в покое. Поэтому неплохо бы использовать кудрявую в качестве защитницы.
Они вошли в туалет. Вонь здесь оказалась еще чудовищнее, чем в отделении, а табачный дым висел столь плотно, что казалось, наступили сумерки. Кроме них, в туалете находилось еще двое: пожилая бритоголовая тетка и худосочная девушка, больше похожая на подростка. Обе сидели на унитазах и курили. Бритоголовая вскоре удалилась, а худосочная, похоже, вовсе не собиралась это сделать. Кудрявая извлекла из кармана халата пачку «Балканской звезды», протянула сигарету Вере, а другую сунула себе в рот.
– Так за что же тебя захомутали? – спросила она.
Вера пожала плечами:
– Говорят: напала на нашего главного.
– А сама что, не помнишь?
– Не-а.
– А где трудишься?
– В газете.
– О! Журналист, значит? – В голосе кудрявой зазвучало уважение.