На второй день после появления трупов нашли братскую могилу в парке. Там были похоронены пропавшие дети, вот только нашлась «маленькая» нестыковка. Трупам примерно полгода, а по всем заявлениям, дети пропали пару дней назад.
Каран открыл дверь и недовольно воззрился на сестру.
- Двигайся, будем твою днюху отмечать.
- Кто? Мы с тобой? Мне, конечно, уже пришли письма с поздравлениями, но никто приходить не собирается.
- Придет Каден, - Желя подвинула брата и вошла в квартиру, - Дерек, Ксия и лейтенант Блер. Им всем нужно отдохнуть, а твой день рождение как раз прекрасный повод выпить и расслабиться. Дуй в магазин за бухлом.
- Не хочу, - Мараев скривился, будто лимон раскусил, - мне вообще днюха не нужна.
- Жопу оторвал и попиздовал до магазина, - рыкнула Желя, - быстро.
Каран вздохнул и, подхватив куртку и кошелек, направился вниз по лестнице, бурча что-то себе под нос.
Вернувшись через час, в сопровождение Кларка и Сэма, которые, как и всегда, помогали донести покупки, Мараев застал чудную картину.
Желя металась по кухне, готовя одновременно семь блюд и расставляя в гостиной приборы.
Тут же взяв в оборот охранников, гиперактивная девушка заставила их двигать мебель, освобождая место для танцев, а Карана подбирать музыку.
К восьми вечера пришли гости. Первым явился Дерек. С бутылкой коллекционного вина.
Потом подошла Ксия со своей девушкой Дайаной, вручив имениннику абонемент на сеансы массажа в салоне красоты на первом этаже дома. Каден пришел перед лейтенантом и с недовольным лицом вручил черный галстук и белые тапочки.
Блер же где-то выкопал фигурку русского мужика с балалайкой. Его девушка Милиса принесла кожаный ежедневник и перьевую ручку и вручила, не отходя от порога.
Праздник удался. Именно эта мысль пришла в голову Дереку, когда он открыл глаза. Напились все, в том числе непьющий лейтенант, которому в доску пьяный Каран что-то втолковывал на русском, поднося стакан с выпивкой.
Куинси попытался вспомнить, что произошло и ему поплохело.
Дерек упал на широкую кровать, глупо смеясь над кружащимся потолком.
Все уже разошлись, и в квартире остался только он и Каран. Спускаться к себе не хотелось, да и кровать была такой мягкой, что слезть с неё было бы кощунством.
- Двинься, - раздался голос Мараева.
- Неа, - протянул Дерек, потягиваясь и пытаясь снять с себя рубашку.
- Ну, значит, я буду спать на тебе.
Каран почти упал на Куинси, и пьяно хихикнул.
- Знаешь, тебе лучше и правда подвинуться, и прекратить раздеваться.
- Ну, я же не девушка, - возмутился Дерек, - почему не могу раздеться?
Мараев навис над Куинси и с пугающе трезвыми глазами произнес:
- Потому что я - би, и на данный момент более чем хочу трахаться. Двинься, иначе утром твоя задница будет сильно болеть.
- А мне все равно, - с пьяной храбростью отозвался Дерек.
Мараев хмыкнул и наклонился, целуя парня. Фиолетовые глаза, казалось, зажглись ярким огнем и сверкали в темной комнате.
- Ну, раз тебе все равно, то я помогу тебе раздеться.
Куинси, мало соображая, подчинился Карану, и вскоре вся одежда валялась на полу, а он сам не в силах противостоять желанию и алкоголю выгибался навстречу, чувствуя уверенные ласки именинника.
Каран хрипло застонал, припадая к его губам и целуя, не пытаясь сопротивляться жгучему желанию. Тело горело в слепой страсти и жаждало прикосновений.
Куинси смутно помнил, как оказался подготовлен, но проникновение, резкое и довольно болезненное, запомнилось внезапно слетевшим хмелем. Дернувшись, Дерек только сильнее насадился на член Карана и, с трудом переведя дыхание, замер, чувствуя, как в груди прижавшегося к нему Мараева бешено бьется сердце.
Несколько легких движений причиняли только неудобство и дискомфорт, пока Каран внезапно не изменил угол проникновения.
Захлестнувшее с головой удовольствие заставляли кричать и стонать от обуревающих его чувств. Тело плавилось от ласк и удовольствия, заставляя выполнять все желания Мараева.
Алкоголь снял все запреты, вызволяя необузданную похоть.
Дерек побледнел, затем покраснел и, наконец, снова побледнел. Похмелье, наложенное на сильный дискомфорт в спине и заднице, было не самым приятным, но вот воспоминания, которые пробуждались в памяти помимо воли, наполненные страстью и безумием, не позволяли окончательно пропасть в физических восприятиях.
- Прочухался? - раздался вкрадчивый голос Карана. – Надеюсь, ты не думаешь, что избежишь последствий.
- Это моя фраза, - возмутился Дерек, - кто тут кого трахнул?
- Ты сам меня спровоцировал, - пожал плечами Мараев, садясь на постели и с наслаждением потягиваясь, - ладно, приходи в себя, буду готовить тебе завтрак. Только до кухни сам дойдешь, у меня нет подносов.
- То бишь, бедному, практически изнасилованному полицейскому даже завтрак в постель не принесут, - наигранно обиделся Дерек, - злой ты Каран, неправильный.
Мараев расхохотался и, обернувшись, чмокнул Куинси в губы.
- Так и быть, завтрак притараню, но в душ сам сходишь, я не буду таскать тебе сюда ведрами воду.
Куинси взглянул на уходящего Карана и хмыкнул. Что ж, пусть первый раз сверху побыл наглый писатель, в следующий, Мараев точно будет снизу.
========== Глава шестнадцатая ==========
Простите, не помню, как там у меня были раскидан главы, так что возвращаю наобум и надеюсь на свой склероз))
Блер с трудом разлепил глаза. В горле пересохло, голова болела, а желудок настойчиво требовал опорожнения через верхнее отверстие. Проще говоря, тянуло блевать со страшной силой.
Полежав пару секунд, лейтенант совершил стремительный пробег до туалета, где в объятие белого друга полетел вчерашний праздник.
Сразу стало легче, и Блер, выпрямившись, забрался в душ.
Вот не любит он пить, и, можно сказать, почти не умеет, но Мараев подливал, не останавливаясь, что-то бормоча на русском и периодически выдавая непонятные фразы с сильнейшем акцентом.
Желя от него не отставала, судя по экспрессивному монологу, она вообще перешла на мат, который понимал только её брат.
Уже бреясь, лейтенант заметил, что у него дрожат руки, скривившись, Блер закончил утренние процедуры и поспешил в спальню за одеждой. Господи, зачем же он вчера так напился?!
Каден поднял руку и разлепил один глаз и тут же прикрыл лицо ладонью, невнятно выругавшись. У писаки оказалось убойное бухло, которое свалило даже Керка. Кажется, он назвал эту гадость… самогон… или что-то похожее. Слегка мутная обжигающая жидкость мгновенно пробрала до самых костей. Желя ещё, кажется, ниче так держалась, но Каден твердо помнил, как тащил девку на руках до спальни, а потом ебал ещё пару часов, пока та не охрипла от стонов и криков.
Каден рискнул открыть глаза и быстро заморгал. Так, кажется, все в порядке, пора идти до толчка, пока мочевой пузырь не лопнул.
Кряхтя, как столетний дед, Керк сполз с кровати и быстрым шагом направился к ванной комнате. Отлив, он вздохнул с облегчением и включил ледяную воду.
Пофыркивая, Каден принял душ и выполз, обернув полотенце вокруг бедер.
Желя ещё спала и, кажется, просыпаться совершенно не собиралась. Махнув рукой, Керк стал собираться на работу. Маньяков никакой день рождение не остановит.
Бледно-зеленая Ксия медитировала над трупом и пыталась собрать мысли в кучу. Праздник, конечно, удался, вот только теперь работа вызывала сильнейшее желание склониться над унитазом и как следует прочистить желудок. Вскрытие делать было банально противно, да и патологоанатом боялась украсить внутренности жертвы вчерашними салатиками, горячим и огромным количеством выпитого.
Наконец, махнув рукой, Ксия стянула перчатки и расстелила себе одеяло на одной из каталок. Забравшись, она прикрылась простыней и теплым пледом и отбыла в царство Морфея.