| Он, что называется, "человек старой школы", - в этом образном выражении речь идет о школе, которая, кажется, никогда не была молодой, - и носит короткие штаны, стянутые лентами у колен, и гетры или чулки. |
| One peculiarity of his black clothes and of his black stockings, be they silk or worsted, is that they never shine. |
Его черный костюм и черные чулки, все равно шелковые они или шерстяные, имеют одну отличительную особенность: они всегда тусклы. |
| Mute, close, irresponsive to any glancing light, his dress is like himself. |
Как и он сам, платье его не бросается в глаза, застегнуто наглухо и не меняет своего оттенка даже при ярком свете. |
| He never converses when not professionaly consulted. |
Он ни с кем никогда не разговаривает - разве только, если с ним советуются по юридическим вопросам. |
| He is found sometimes, speechless but quite at home, at corners of dinner-tables in great country houses and near doors of drawing-rooms, concerning which the fashionable intelligence is eloquent, where everybody knows him and where half the Peerage stops to say |
Иногда можно увидеть, как он, молча, но чувствуя себя как дома, сидит в каком-нибудь крупном поместье на углу обеденного стола или стоит у дверей гостиной, о которой красноречиво повествует великосветская хроника; здесь он знаком со всеми, и половина английской знати, проходя мимо, останавливается, чтобы сказать ему: |
| "How do you do, Mr. Tulkinghorn?" |
"Как поживаете, мистер Талкингхорн?" |
| He receives these salutations with gravity and buries them along with the rest of his knowledge. |
Он без улыбки принимает эти приветствия и хоронит их в себе вместе со всем, что ему известно. |
| Sir Leicester Dedlock is with my Lady and is happy to see Mr. Tulkinghorn. |
Сэр Лестер Дедлок сидит у миледи и рад видеть мистера Талкингхорна. |
| There is an air of prescription about him which is always agreeable to Sir Leicester; he receives it as a kind of tribute. |
Мистер Талкингхорн как будто сознает, что принадлежит Дедлокам по праву давности, а это всегда приятно сэру Лестеру; он принимает это как некую дань. |
| He likes Mr. Tulkinghorn's dress; there is a kind of tribute in that too. |
Ему нравится костюм мистера Талкингхорна: подобный костюм тоже в некотором роде - дань. |
| It is eminently respectable, and likewise, in a general way, retainer-like. |
Он безукоризненно приличен, но все-таки чем-то смахивает на ливрею. |
| It expresses, as it were, the steward of the legal mysteries, the butler of the legal cellar, of the Dedlocks. |
Он облекает, если можно так выразиться, хранителя юридических тайн, дворецкого, ведающего юридическим погребом Дедлоков. |
| Has Mr. Tulkinghorn any idea of this himself? |
Подозревает ли об этом сам мистер Талкингхорн? |
| It may be so, or it may not, but there is this remarkable circumstance to be noted in everything associated with my Lady Dedlock as one of a class--as one of the leaders and representatives of her little world. She supposes herself to be an inscrutable Being, quite out of the reach and ken of ordinary mortals--seeing herself in her glass, where indeed she looks so. |
Быть может, да, а может быть, и нет; но следует отметить одну замечательную особенность, свойственную миледи Дедлок, как дочери своего класса, как одной из предводительниц и представительниц своего мирка: смотрясь в зеркало, созданное ее воображением, она видит себя каким-то непостижимым существом, совершенно недоступным для понимания простых смертных, и в этом зеркале она действительно выглядит так. |
| Yet every dim little star revolving about her, from her maid to the manager of the Italian Opera, knows her weaknesses, prejudices, follies, haughtinesses, and caprices and lives upon as accurate a calculation and as nice a measure of her moral nature as her dressmaker takes of her physical proportions. |
Однако любая тусклая планетка, вращающаяся вокруг нее, начиная с ее собственной горничной и кончая директором Итальянской оперы, знает ее слабости, предрассудки, причуды, аристократическое высокомерие, капризы и кормится тем, что подсчитывает и измеряет ее душевные качества с такой же точностью и так же тщательно, как портниха снимает мерку с ее талии. |
| Is a new dress, a new custom, a new singer, a new dancer, a new form of jewellery, a new dwarf or giant, a new chapel, a new anything, to be set up? |
Допустим, что понадобилось создать моду на новый фасон платья, новый обычай, нового певца, новую танцовщицу, новое драгоценное украшение, нового карлика или великана, новую часовню - что-нибудь новое, все равно что. |
| There are deferential people in a dozen callings whom my Lady Dedlock suspects of nothing but prostration before her, who can tell you how to manage her as if she were a baby, who do nothing but nurse her all their lives, who, humbly affecting to follow with profound subservience, lead her and her whole troop after them; who, in hooking one, hook all and bear them off as Lemuel Gulliver bore away the stately fleet of the majestic Lilliput. |
Этим займутся угодливые люди самых различных профессий, которые, по глубокому убеждению миледи Дедлок, способны лишь на преклонение перед ее особой, но в действительности могут научить вас командовать ею, как ребенком, -люди, которые всю свою жизнь только и делают, что нянчатся с ней, смиренно притворяясь, будто следуют за нею с величайшим подобострастием, на самом же деле ведут ее и всю ее свиту на поводу и, зацепив одного, непременно зацепят и уведут всех, куда хотят, как Лемюэль Гулливер увел грозный флот величественной Лилипутии.
|