| I happened to look timidly up from my stitching, across the table at my godmother, and I saw in her face, looking gloomily at me, | Наконец, оторвавшись от шитья, я робко взглянула через стол на крестную, и в ее лице, в ее устремленном на меня хмуром взгляде прочла: |
| "It would have been far better, little Esther, that you had had no birthday, that you had never been born!" | "Лучше б у тебя вовсе не было дня рождения, Эстер... лучше бы ты и не родилась на свет!" |
| I broke out crying and sobbing, and I said, | Я расплакалась и, всхлипывая, проговорила: |
| "Oh, dear godmother, tell me, pray do tell me, did Mama die on my birthday?" | - Милая крестная, скажите мне, умоляю вас, скажите, моя мама умерла в тот день, когда я родилась? |
| "No," she returned. | - Нет, - ответила она. |
| "Ask me no more, child!" | - Не спрашивай меня, дитя. |
| "Oh, do pray tell me something of her. | - Пожалуйста, пожалуйста, расскажите мне что-нибудь о ней. |
| Do now, at last, dear godmother, if you please! | Расскажите же, наконец, милая крестная, пожалуйста, расскажите сейчас. |
| What did I do to her? | За что она покинула меня? |
| How did I lose her? | Как я ее потеряла? |
| Why am I so different from other children, and why is it my fault, dear godmother? | Почему я так отличаюсь от других детей и как получилось, что я сама в этом виновата, милая крестная? |
| No, no, no, don't go away. | Нет, нет, нет, не уходите! |
| Oh, speak to me!" | Скажите же мне что-нибудь! |
| I was in a kind of fright beyond my grief, and I caught hold of her dress and was kneeling to her. | Меня обуял какой-то страх, и я в отчаянии уцепилась за ее платье и бросилась перед ней на колени. |
| She had been saying all the while, | Она все время твердила: |
| "Let me go!" | "Пусти меня!" |
| But now she stood still. | Но вдруг замерла. |
| Her darkened face had such power over me that it stopped me in the midst of my vehemence. | Ее потемневшее лицо так поразило меня, что мой порыв угас. |
| I put up my trembling little hand to clasp hers or to beg her pardon with what earnestness I might, but withdrew it as she looked at me, and laid it on my fluttering heart. | Я протянула ей дрожащую ручонку и хотела было от всей души попросить прощения, но крестная так посмотрела на меня, что я отдернула руку и прижала ее к своему трепещущему сердцу. |
| She raised me, sat in her chair, and standing me before her, said slowly in a cold, low voice--I see her knitted brow and pointed finger--"Your mother, Esther, is your disgrace, and you were hers. | Она подняла меня и, поставив перед собой, села в кресло, потом заговорила медленно, холодным, негромким голосом (я и сейчас вижу, как она, сдвинув брови, показала на меня пальцем): - Твоя мать покрыла тебя позором, Эстер, а ты навлекла позор на нее. |
| The time will come--and soon enough--when you will understand this better and will feel it too, as no one save a woman can. | Настанет время - и очень скоро, - когда ты поймешь это лучше, чем теперь, и почувствуешь так, как может чувствовать только женщина. |
| I have forgiven her"--but her face did not relent--"the wrong she did to me, and I say no more of it, though it was greater than you will ever know--than any one will ever know but I, the sufferer. | То горе, что она принесла мне, я ей простила, -однако лицо крестной не смягчилось, когда она сказала это, - и я больше не буду о нем говорить, хотя это такое великое горе, какого ты никогда не поймешь... да и никто не поймет, кроме меня, страдалицы. |
| For yourself, unfortunate girl, orphaned and degraded from the first of these evil anniversaries, pray daily that the sins of others be not visited upon your head, according to what is written. | А ты, несчастная девочка, осиротела и была опозорена в тот день, когда родилась - в первый же из этих твоих постыдных дней рождения; так молись каждодневно о том, чтобы чужие грехи не пали на твою голову, как сказано в писании. |
| Forget your mother and leave all other people to forget her who will do her unhappy child that greatest kindness. | Забудь о своей матери, и пусть люди забудут ее и этим окажут величайшую милость ее несчастному ребенку. |