«Шок, – подумала Тана. – У меня шок». Но она толком не понимала, что это значит. Только что это плохо и что это бывает в кино. В кино, впрочем, люди быстро отходили от шока. Как правило, с помощью пощечины.
Поднявшись на ноги, она ударила себя по щеке. Щека отражения в зеркале над грязной раковиной налилась розовым. Лучше не стало.
Несколько секунд Тана просто стояла, глядя на свое отражение, пока не вспомнила, что собиралась привести себя в порядок. Она вымыла в раковине руки и плеснула водой на ноги, чтобы оттереть кровь. Царапина на внутренней стороне колена была хорошо заметна, но не выглядела распухшей и посиневшей. Глубокой она тоже не казалась и на вид не представляла собой ничего серьезного – уж точно ничего такого, что могло бы превратить ее в монстра. Дрожащими руками Тана промыла царапину антибактериальным мылом, надеясь, что удастся уничтожить заразу, прежде чем та разойдется по всему организму. Потом она прислонилась к запертой двери и принялась завязывать ботинки, туго затягивая шнурки. Покончив с этим, она позвонила Полине.
Тана набрала номер автоматически, поддавшись желанию сбежать от происходящего. Она не могла ни о чем думать, пока ждала ответа. В ее сознании не осталось ничего кроме чувства, что если Полина возьмет трубку, какое-то время все будет в порядке. Тана не знала, что скажет, не представляла, какими словами объяснит, где она сейчас и что случилось. В доме Лэнса она действовала импульсивно, руководствуясь инстинктом, который подсказывал ей, что сейчас надо всех спасти, а беспокоиться о последствиях можно будет потом. И вот «потом» наступило. Оно ждало по другую сторону двери. И Тана могла только предвосхитить его.
– Алло? – громко сказала Полина. На заднем фоне слышалась музыка.
– Привет! – ответила Тана, как будто все было в порядке. Притворяться оказалось приятно. Ее плечи немного расслабились. – Что делаешь?
– Погоди, перейду в другую комнату. Тут столько всего.
На другом конце захлопнулась дверь, и музыка стала тише. Полина принялась рассказывать Тане о Дэвиде – ее парне из театральной школы, ну, или вроде того. Дома у него была девушка, они встречались со средней школы, но он все лето подавал Полине какие-то странные знаки. Они эмоционально разговаривали, а потом он выдумывал предлог, чтобы прикоснуться к ней во время импровизации, мучительно заламывая руки. Его девушка должна приехать во вторник, но Дэвид только что поцеловал Полину, и она не знала, что и думать.
Тана почувствовала волну облегчения – эти проблемы были чем-то знакомым. Она отодвинулась от двери, закинула голову назад и закрыла глаза. Можно было перебить Полину, рассказать ей об этой кошмарной поездке сквозь тьму с зажатой в руке монтировкой, рассказать о вампирах и о бойне в доме Лэнса. И о царапине на ноге. Но в этом случае ей пришлось бы снова обо всем этом вспомнить. Так что она просто выслушала рассказ Полины, потом они его немного пообсуждали. А когда Полина спросила, как у нее дела, Тана сказала, что все в порядке. С ней все в порядке, с вечеринкой все в порядке. Все в порядке, в порядке, в порядке.
– Что-то у тебя странный голос, – сказала Полина. – Ты что, плакала?
Тана задумалась, не попросить ли Полину найти какое-нибудь заброшенное место с дверью. Где Тана могла бы просидеть несколько недель взаперти с запасами воды и батончиков мюсли. Полина сделала бы это для нее. Тана знала, что она это сделает. А через неделю, когда Тана начала бы выть, кричать и умолять ее выпустить, возможно, Полина сделала бы и это.
Риск был слишком велик.
Поэтому Тана ответила, что с ней все в полном, полном порядке. Потом Полине пришлось положить трубку, потому что отбой в лагере в девять, а ей еще нужно было дойти из общей комнаты до спальни.
Еще через несколько минут Тана отключила и убрала телефон, стараясь удержать это ощущение нормальности. Но чем дольше она стояла на месте, тем сильнее сводило желудок от страха, тем сильнее ее знобило.
Она не должна поддаваться инфекции. Она должна оставаться здоровой, чтобы они с Полиной переехали в Калифорнию после выпускного как и планировали. Там они снимут крохотную квартирку. И Тана найдет себе скучную, но стабильную работу – может, устроится официанткой, будет сидеть на ресепшен в тату-студии или в салоне печати и они получат скидку на печать фотографий, – а Полина станет ходить на свои пробы. Они будут помогать друг другу краситься, как те девушки с плакатов из пятидесятых, и меняться одеждой. А еще – купаться в Тихом океане и сидеть под пальмами, а легкий бриз будет трепать их покрытые солью волосы.