— Нам сегодня не будет работа, будет весело, будет гость, — говорил он за Чарскую и вышел на маленький дворик, смешно семеня ногами.
— Ах, славный Чао, — сказала она с оттенком нежности в голосе.
Поправив немного перед складным зеркалом свои волосы, она выглянула в окно и еще издали узнала Комова по его торопливой нервной походке.
Во дворе с несколькими цветниками, за которыми был виден хороший уход, Комов встретил старого Чао.
— Гость моей госпожи, она будет рада, — сказал он, низко кланяясь.
Комов улыбнулся на такое своеобразное приветствие и направился к дому, заметив мелькнувшую в окне голову Чарской.
— Вам не жаль было расстаться с своей пышной шевелюрой? — засмеялась она серебристым смехом. — Право, теперь вы настоящий американец. Ну, садитесь, придите в себя от жары. Нет, в самом деле — мне очень приятно вас видеть, — сказала она уже серьезно.
— Что же мне тогда сказать? — наивно сознался Комов.
Легкая улыбка опять промелькнула по лицу Чарской.
— Знаете, когда я повернул на линию М, я почему-то сразу решил, что вы непременно должны жить в этом милом домике с белой крышей. Простая случайность, наверное, — сказал он и стал оглядывать кабинет Чарской. — Как хорошо у вас, — невольно вырвалось у него. — Я заметил уже, что вы очень любите цветы. Как жаль, что хризантемы без запаха. Зато, когда у нас в Туркестане цветет весной миндаль и акация… Какой аромат… Прямо рай…
У них быстро завязалась простая непринужденная беседа. Комов с увлечением рассказывал ей про свою поездку. В особенности он поражался грандиозностью работ Компании «Океан-Суша».
— Это большое торжество человека. — говорил он. — Океан смирился и уступил.
Чарская заинтересовалась его рассказом и внимательно слушала. Потом она пригласила его перейти в столовую.
Старый Чао ждал приказаний своей госпожи, готовый исполнить малейшее ее желание, но она отпустила его и принялась хозяйничать сама.
Комов пытался помочь ей.
Чарская непринужденно, с милой улыбкой, сервировала стол и достала из шкапа несколько банок.
— У нас сейчас будет яичница, — весело сообщила она. — Видите, этот желтый порошок — натуральные сушеные яйца, а в этой банке — растительное масло. Сюда мы добавим несколько кусочков ветчины. Вам понравится это?
— Я вас еще угощу, — продолжала она, — мясными консервами знаменитых в Америке боен Армура[9] и персиками из Калифорнии. А потом будем пить кофе.
Комову все казалось необычайно вкусным.
— Скажите мне, как вы проводите дни своего отдыха? — спросил Комов, когда она предложила ему чашку кофе.
— Я обыкновенно отправляюсь далеко за город, чтобы отдохнуть немного душой и не видеть этих надоевших мне железобетонных громад. Я потому и переехала в этот пригород, что они мне сделались чересчур противными. Я очень люблю наш общественный парк, который находится в 40 километрах от Бостона.
Комов слышал уже про этот парк, который, несмотря на страшно высокую цену земли и недостаток в ней, занимал площадь более 900 гектаров и существовал около 200 лет. Естественно-исторический Институт в Бостоне, который немало потрудился над созданием его, справедливо считал этот парк своею гордостью.
Следует заметить, что в Америке давно уже были очень озабочены уничтожением лесов, в связи с развитием промышленности и увеличением народонаселения.
Поэтому почти при каждом большом городе создавали эти заповедные рощи, которые в то же время служили для целей науки естественным ботаническим и зоологическим садом. Может быть, в этом сказалась и бессознательная тоска по природе, желание отдохнуть и забыть каменные громады городов.
— Я могу бродить целыми часами среди его роскошной растительности, — продолжала Чарская. — Как будто я превращаюсь тогда в другое существо. Когда я возвращаюсь, у меня отличный аппетит, я весела и пою песни, которые так нравятся моему Чао.
— Мне тоже знакомы эти переживания, — заметил Комов. — Когда приходится бывать на работах в наших необозримых степях, я как-то становлюсь проще, чувствую дыхание нагретой солнцем земли и испытываю огромное наслаждение. Как величественна и торжественна та тишина, которой объята степь вечером и на рассвете, когда угадываешь только первые лучи разгорающейся зари…
Чарская налила Комову еще чашку кофе.
— Однажды моя прогулка в этом парке, — вспомнила она, — заставила меня испытать ужасные моменты и могла кончиться весьма печально… Я, сама того не замечая, зашла в такую чащу, что невольно пришлось остановиться. Передо мной стояла какая-то зеленая стена. Громадные пальмы и кустарники были сплошь переплетены цепкими лианами. Я неожиданно почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Не знаю почему, но я сразу поняла, что встретилась с одним из «новых дикарей» — адамитов. Меня охватил ужас, я вскрикнула и пустилась бежать. Но крепкому, ловкому адамиту было нетрудно меня догнать; он схватил и понес меня, раздвигая моим телом кусты, разрывая лианы и заливаясь диким, торжествующим смехом. Я считала себя уже погибшей, и крики мои стали ослабевать. В это время выбежал другой адамит и между ними началась борьба из-за меня. Они злобно кричали и катались по земле в яростной схватке. Я поспешила скрыться в кустарниках и, едва опомнившись от ужаса, старалась уйти как можно дальше. Через час я вышла на одну из аллей и была уже в безопасности.
9
Armor & Company — в прошлом одна из пяти ведущих фирм в индустрии переработки мяса. Основана в Чикаго в 1867 году братьями Армур.
Примечательна тем, что однажды для рекламы колбасы использовала головоломку «Сложи букву Т».
Текст рекламы:
«Головоломка „Сложить букву Т“. Пожалуйста примите эту интересную маленькую головоломку с нашими поздравлениями. Вы найдете четыре кусочка, которые вместе образуют букву „T“. Если вам не удастся ее решить, спросите нашего дилера. А для решения задачи добавления превосходных мясных блюд в ваше меню, обращайтесь к дилеру Сухая колбаса Армура»