Чарская поддалась нахлынувшим воспоминаниям. Ее расстроенные нервы не выдержали, и она разрыдалась.
Комов не пробовал утешать ее. Он знал, что эти рыдания принесут облегчение, как после гроз жизни благодатный дождь дает земле новые силы.
Долго сидели они так, не сказав друг другу ни слова.
Прощаясь, Комов сказал ей:
— А все-таки надо жить и надо верить.
Эпилог
На следующий день Комов вернулся в Колтон. В городе не было уже никаких признаков ужасного происшествия. Работы шли своим порядком.
Для перекрытий оставшихся свободных пространств между радиальными стенами спешно устраивали сложную систему лесов и опалубок.
Так как окончание Южного сектора приближалось к концу, то кое-где замечались уже признаки предстоящего заселения его. В готовых этажах после предварительной работы пылесосов и дезинфекции производилась окончательная отделка и меблировка.
Все стены комнат были покрыты особой эмалевой краской; большое применение получили стенные ниши со складными кроватями, столами и умывальниками. В потолке в небольших плафонах находились источники холодного света. Почти в каждой комнате был установлен радиофон.
В семнадцатом этаже круговой стены производилось оборудование роскошного театра Компании «Кинофон». Отель «Эквитебль» устроил из мелких электрических лампионов огромный плакат по рисунку художника Ли.
В типографии «Вестника Колтона» устанавливалось несколько ротационных машин. Одним словом, по всему чувствовалось, что после периода творческой созидательной работы в Колтоне готовились к тому счастливому периоду, когда изнуряющий зной не будет в силах оказывать на человека свое влияние.
Чтобы придать Колтону больше подобия свободного города, а не огромного футляра из стекла и железобетона, Хэд, по совету Мод и с ее участием, разбил на некоторых участках его цветники и устроил аллеи из тропических деревьев.
— Видишь, Том, — говорила Мод, — и я тоже могу быть на что-нибудь полезна. В создании Колтона есть и моя доля работы.
Комов удивлялся, как могут все так спокойно работать и забыть так скоро ужасы истребления «китайской саранчи». Он считал себя обязанным, продолжать свои поверочные испытания произведенного холодильного оборудования, пока не заявит Тому о своем уходе и его не заменят. К сожалению, Хэд несколько дней не был в Колтоне, так как его присутствие требовалось в Правлении на заседаниях и на заводе Арктической Компании.
Как только Комов увидел Хэда, он, не объясняя истинных причин, просил освободить его от работы и найти нового инженера.
— Что это вы надумали оставить нас, мистер Комов? — сказал ему Том. — Мы очень ценим вас и вы нам очень нужны сейчас. Если же вы твердо решили вернуться в Россию, то, может быть, вам не мешало бы до конца использовать опыт постройки Колтона, чтобы и там создать холодный город. Право, останьтесь еще на два месяца, когда Южный сектор будет функционировать вполне нормально.
После некоторых колебаний Комов согласился. Действительно, было бы жалко оставить Америку, не дождавшись результата того дела, в котором он принимал в течение двух лет такое значительное участие.
Печальный инцидент с китайцами и необходимость устройства опалубки для «атермитовых» сводов вызывали задержку в открытии Колтона на целый месяц.
Постепенно рабочие переходили на соседний сектор, а в южном секторе шла живая работа по окончательной отделке организации гигантского человеческого улья с населением свыше миллиона человек.
Наконец газеты и автоматические фонографы известили:
«Сегодня в Колтоне убраны леса. Своды представляют полную иллюзию неба. Стальные тросы едва заметны простым глазом. Инженер мистер Хэд уже начал производить охлаждение воздуха. Через два дня состоится переселение счастливцев, имеющих право на квартиры от № 1 до № 300.000».
Мод каждый час спрашивала по радиофону, какая температура воздуха Колтона.
— Уже 35°, — кратко отвечал Том.
Хэд опять стал нервничать последние дни и не спал уже несколько ночей. Он не вернулся к себе ночью, а только немного вздремнул в кабинете на центральной холодильной станции, поминутно просыпаясь и всматриваясь в показания термометров.
— Доброе утро, Том, — говорила ему Мод на следующий день, — ты наверно опять не спал? Скорее бы кончилось это томительное время, я уже тревожусь за твое здоровье. Ну, как температура?
— Отлично, милая Мод, — отвечал ей по-прежнему кратко Том, — уже 22°.
Том для первоначального охлаждения законченного сектора заставил работать все десять установленных турбокомпрессоров, сократив даже отдачу холода на подвалы.