Инш взял папку и начал быстро просматривать документы.
— Результаты вполне определенные, — сказал Логан. — Дэвида Рида убил кто-то другой. Способы убийства не совпадают. Способы устранения трупа — тоже, да и жертва больше женского пола, чем мужского.
— Твою мать, — произнес Инш, и это больше походило на хрип, чем на слова. Он дошел до части отчета, озаглавленной «Возможные причины смерти».
— И пока они не могут сказать, было ли падение или нет, — прибавил Логан.
Инш помянул мать еще раз и зашагал по коридору к кофейной машине около лифта. Он потыкал пальцем в кнопки и протянул Логану пластиковый стаканчик с коричневой жидкостью, украшенной тощей белой пенкой.
— О'кей, — сказал он, — значит, Челмерс в дело парнишки Рида не вписывается.
Логан кивнул:
— Убийца все еще на свободе, охотится на маленьких мальчиков.
Инш ударил рукой по кофейной машине. Аппарат угрожающе покачнулся. Инспектор еще раз провел рукой по лицу:
— А что насчет отбеливателя?
— Его влили после смерти, — ответил Логан, — следов в желудке и легких не обнаружено. Возможно, пытался избавиться от следов ДНК.
— И как?
Логан пожал плечами:
— Исобел следов семенной жидкости не нашла.
Плечи инспектора опустились. Он покачал головой:
— Как он может делать такое? Крошечная девочка…
Логан ничего не сказал. Он знал, что инспектор думает о своей дочери и пытается не сопоставлять два образа.
Наконец Инш выпрямился, расправил плечи, на круглом лице блеснули черные глаза.
— Мы прибьем этого ублюдка к стене за его поганые яйца, — проговорил он.
— А рана на голове? — сказал Логан. — Если девочка упала, значит, это несчастный случай…
— Мы все равно возьмем его — за сокрытие факта смерти, нелегальное избавление от тела, за препятствие отправлению правосудия, может быть, и за убийство. Если сможем убедить присяжных, что он ее толкнул.
— Полагаете, они с этим согласятся?
С осторожностью отпивая бледный кофе с двойным сахаром, Инш пожал плечами:
— Нет. Но попытаться стоит. Улики, улики — вот чего у нас нет. До сих пор нет ни одного следа, что девочка была на квартире у Челмерса. Квартиру не убирали, и спальня у него была, как в народе говорят, настоящий свинарник. Челмерс говорит, что вообще не знает, что это за девочка. В глаза ее не видел.
— Это сильный удар. А что говорит Сэнди — Гад Ползучий?
Инш бросил сердитый взгляд в сторону комнаты для допросов.
— Все то же, что обычно говорит этот поганец, — пробурчал он, вытирая пот с головы. — Что у нас нет доказательств.
— А кассовый чек?
— В самом лучшем случае — случайность. Сказал, что ребенка могли засунуть в мешок уже после того, как мусор вывезли от дома Челмерса. — Инш вздохнул. — И он прав. Если мы не сможем найти какой-нибудь серьезной улики, связывающей Челмерса с мертвой девочкой, мы в дерьме. Шипящий Сид разорвет нас на куски. И это к тому же при условии, что прокурор захочет рискнуть представить дело суду. Что совсем не очевидно, если только мы не найдем чего-нибудь серьезного… Полагаю, отпечатков пальцев Челмерса на упаковочной ленте нет? — прибавил он.
— Мне очень жаль, сэр, все чисто вытерто.
Все было не так. Зачем стирать отпечатки своих пальцев с упаковочной ленты, а потом просто сунуть тело в мешок со своим же мусором?
— Ладно, — сказал Инш, распрямляя спину и направляясь к комнате допросов номер три. — Думаю, мы должны прекратить обращать внимание на полное отсутствие серьезных улик и продолжить трахать мистера Челмерса. Должен признаться, какое-то у меня плохое чувство насчет всего этого. Не думаю, что у нас получится… — Он остановился и пожал плечами. — С другой стороны, есть здесь и положительные моменты: у Гадюки Сэнди весь день пойдет насмарку. Не придется ему перед присяжными вытанцовывать.
— Может быть, еще одна угроза жизни заставит его забыть свои разочарования?
Инш улыбнулся:
— Я посмотрю, что тут можно сделать.
Норман Челмерс был арестован и отправлен в камеру, чтобы предстать перед судом на следующий день; Сэнди Моир-Факерсон вернулся в свой офис; инспектор пошел на репетицию с костюмами; Логан и констебль Ватсон пошли выпить.
Заведение «У Арчибальда Симпсона» в начале своей жизни было банком, потом громадное банковское пространство было превращено в бар. Разукрашенный розами потолок и высокие карнизы едва проглядывали сквозь сигаретный дым, но публику больше интересовала дешевая выпивка, чем архитектурные детали.