Даже под личиной идеального исполнительного помощника Питер Йенсен мог действовать с пугающей эффективностью. Ему долго не удавалось избавиться от Олафа, дольше, чем от других служащих, и он уже боялся, что придется применить силу, но в конце концов работу он свою сделал, и шеф–повар сбежал в праведном негодовании.
Не то чтобы Питер возражал против применения силы. Он сделал бы то, что требовалось, тренировка у него была дай боже. Но он предпочитал действовать тонко, а грубая сила оставляет синяки, трупы и слишком много вопросов. В конце концов, Олаф убрался, Ханс был проинструктирован и заступил на место, и они почти подошли к тому, чтобы сделать хорошо спланированный ход.
Однако девица стала проблемой. Ему следовало бы знать, что адвокатская фирма пошлет какую–нибудь молодую красотку, чтобы угодить клиенту. Они не имели достаточного представления об извращенных наклонностях Гарри, чтобы осознавать, на что обрекают посланницу.
Интересно, что за бумаги она привезла с собой – простой предлог или ключ к чему–то важному? Гарри не выказывал ни малейшего интереса, впрочем, с другой стороны, он и не будет пока интересоваться.
Питеру нужно удалить с яхты эту женщину, причем быстро, до того, как они приведут в действие свой план. Они получили «добро» на следующие несколько дней, и он не хотел, чтобы какой–нибудь отбившийся от людского стада гражданин вмешался и усложнил задачу. Операция относительно простая – ничего такого, чего бы Питер не совершал прежде, а уж в своем деле он был очень хорошим специалистом. Но время, как всегда, решало все.
На пути возникла эта мисс Спенсер, и чем раньше он от нее избавится, тем лучше. Он принадлежал к людям, избегавшим сопутствующие жертвы, и почти не изменял себе в этом вопросе, не имело значения, насколько важной была миссия. И хотя он знал только часть «Правила Семерки», маниакального порождения Гарри Ван Дорна, но и этого хватало, чтобы хорошо понимать: остановить Ван Дорна – миссия чрезвычайной важности.
Питер знал, как его зовут за спиной. Айсберг. За его холодное, как лед, самообладание и за особые профессиональные навыки. Ему было наплевать, как его кличут, поскольку он просто делал свою работу.
Мисс Спенсер придется убраться, прежде чем не стало слишком поздно. Прежде чем он не вынужден будет убить ее.
Он запомнил ее карие глаза, как они смотрели сквозь него. Ему не следовало упоминать кроссворд – эту деталь мисс Спенсер могла запомнить, если кто–то начнет задавать ей вопросы, когда будет завершена работа. Впрочем, нет, он отлично играл свою роль. Мисс смотрела на него и не видела. Эта способность исчезать являлась его коронной уловкой.
Угрозы их заданию она представлять не станет. Яркая, красивая и пустоголовая – она вернется назад в свой безопасный мирок до того, как случится что–нибудь паршивое.
И никогда не узнает, насколько близко находилась к смерти.
Мадам Ламберт смотрела на редкие ветви дерева за окном своего ничем не примечательного офиса в неприметном здании около лондонских Кенсингтонских садов. Стройная элегантная женщина с кожей цвета сливок, которую не коснулся возраст, и с холодными нестареющими глазами. Стоял апрель, пора, когда возрождается все живое.
В городе весна всегда запаздывает, естественный ход природной эволюции здесь замедляет смог. И по непонятной причине деревья и сады около офисов «Спенс–Пирс финэншенел консультантс лимитид» имели обыкновение погибать. «Спенс–Пирс» всего лишь одно из дюжин прикрытий для секретной работы, проводимой Комитетом, группы столь засекреченной, что Изобел Ламберт до сих пор вникала в кое–какие запутанные детали, а ведь она заступила на должность более года назад.
Стоял апрель. Время выходило. В игру вступило «Правило Семерки», которое поддерживается закулисно блестящим мозгом Гарри Ван Дорна и его с виду неограниченными ресурсами. И Комитет еще толком не выяснил, что из себя представляет это самое «Правило». Дирижируемые Гарри Ван Дорном семь катастроф, чтобы погрузить планету в хаос, хаос, который каким–то образом сыграет на руку Ван Дорну. Но когда, где и как – остается по–прежнему безумно неясным. Не говоря уже кто: Ван Дорн не смог бы осуществить свой замысел без посторонней помощи.