— Не отставай, Мишель, не тормози нас!
— Светик, без паники! Я не торможу, я просто пытаюсь думать. Я заметил, что он… что его… переходы с этажа на этаж как бы затрудняют, запутывают. Нам надо почаще вверх и вниз по переходам, по лестницам…
— Угу, ты прав! Да, точно ведь, я понимаю, почему так. Помчались на второй! Следы наши я стараюсь заметать. Оторвемся подальше и отдохнем, и вот тогда подумаем… Миш, но я тут по пути еще всякой разной пакости, нежити, недоживности нанюхалась… Ты в курсе — кто тут еще здесь?
— Думаю, да, в курсе, если не углубляться в детали. Как остановимся на передышку — я расскажу все, что знаю.
Случилось так, что Мишка и Света, в поисках безопасного места, почти сразу взбежали на самый верх, на колокольню, откуда Мишка недавно смотался, хлебнув ненароком сил и мрака вместе с синей субстанцией, которую, оказывается, надо называть маной.
Как взбежали — так и скатились вниз, под Светкины причитания.
— Ой, мамочка дорогая! Вот ужас-то! Ох, и веселое тут у вас заведеньице! Мишель, ты почему… ты ведь знал про этот кошмар!?
— Ну, знал. Даже локтем по касательной вляпался, холоду хлебнул. А чё это за фигня?
— Это такая фигня, что… от нее лучше подальше, как можно дальше!
— Я и сам понял, что лучше подальше, и за последние часы уже дважды оттуда сдергивал с ускорением свободного падения, второй раз только что, но — в чем ее суть?
— Дай мне твой этот локоть, я пощупаю… Да нет, вроде бы нормально, все обошлось. Коротко я тебе сейчас объясню, а все подробности потом, хорошо? Мы называем такую ману адской, считается, что ее оставляют посланцы преисподней. Адовой нечисти она легко в тук идет, мы тоже можем усваивать, здесь нет вопросов с поглощением, но на нас она хуже влияет, стремится под себя подмять: поглощает тех, кто поглощает ее. Тут ведь как: мы… ну, колдуны там и прочие, вроде меня, теоретически можем переметнуться к адовой нечисти, редко такое случается — но можем, а вот обратного хода нет. Вернуться от них к нашим — нет, исключено, так не бывает. Но в данном случае сие не важно, это я потом тебе весь ликбез проведу, а важно — что вот эта вот… гм… мана, что мы на звоннице видели, она такого жуткого свойства, такой густоты и концентрации, что… Я даже боюсь предположить и даже мысленно произнести — КТО ее оставил!.. Сам догадывайся — о ком я. Уж и не знаю — когда и зачем. Может, просто по рассеянности мегаспесивой, типа, как слон в муравейник помочился, может, с умыслом, нам с тобою непонятным… Обрати внимание: ни император Павлик, ни этот твой Жора на такую ману не польстились, стороной обошли, нетронутой оставили! И вся остальная местная нечистая бражка — абсолютно то же самое! И не потому, что они белые и пушистые, а потому, что боятся, не знают — можно ли ее трогать без прямого позволения хозяина, или нельзя. Адовые они там, или отмороженные, но… с тем… с ним… с тою силой все боятся непосредственно связываться, даже те, кто мечтает ей служить или служит уже. Ему… ну, этому… тысячу таких 'павликов' прихлопнуть легче комара. Мимоходом, просто из развлечения. И нас с тобою тоже… Я, наверное, сбивчиво объясняю, да, Миш? Давай остановимся на минутку, передохнем.
— Все нормально, Света, наоборот, когда на бегу — оно самое то, мне кажется, что я в стрессовых ситуациях даже лучше начинаю думать и придумывать. Отдышись. По-моему, здесь мы с тобой уже были. А до этого и я один был, прошлой ночью, взгляни, сплошняком на картинах наши русские цари и царицы. Зачем опять нам этот зал?
— Были, Мишель, были десять минут назад, все правильно. Это мы след запутываем, а я его еще и затираю выборочно, дабы Павлику поиски медом не казались… Ой, что-то я проголодалась от переживаний, к тому же я сегодня еще ничего не ела!
Светка снизу вверх посмотрела Мишке в глаза, улыбнулась смущенно — и тот ужаснулся, оледенел до самых пяток! В горле у него застрял крик, колени подкосились. Зрачки у нее очень уж нехорошо светятся, оскал весь в клыках, когти на грудь положила… Это не Светка!!!
— Мишель, не дури! Морок на тебе, ты заумь подцепил! Опомнись, Мишенька, ну же! Миша!
Мишка затряс непослушной головой, поморгал… Зал тот же, с царями, по-прежнему она его за плечи держит, крепко вцепилась… пальцами, никаких когтей нет. Глаза светятся, в глазах испуг… И руки у нее теплые… Отступила на шаг, обмякла, поняла, что блазь у Мишки закончилась.
— Фу-у-ух… екарный бабай… Отпустило… Понимаешь, так резко на меня нахлынуло: типа, раз ты есть захотела и на меня смотришь — то я в ловушке, и сейчас начнется! Прости, пожалуйста, Светик!
Светка невысоко всплеснула руками и вздохнула.
— Да фигня, дело колдовское, со всеми бывает, это я виновата, не додумалась тебя заранее предупредить обо всех местных фишках, они ведь примерно всюду аналогичны, где нечисть с нежитью кучкуются. Насчет поесть и даже попить — тоже не главное, это я потерплю запросто, а вот с туалетом… Я же по эту сторону бытия, и мне сию надобность игнорировать не удастся.