Отворилась дверь на северном крыльце, из которой с десяток минут назад вывалился в погоню демон Павлик, да не сама распахнулась, а послушная человеческой руке… И вот уже по ступенькам спускается мужчина средних лет, одетый весьма нелепо: на плечи накинута форменная тужурка охранника, на ногах длинные кавалерийские сапоги, в них заправлены красные бриджи. Простоволосый, в руках что-то вроде карандаша или сигареты, идет явно к ним!
— Эй, молодежь! Что это вы так расшумелись!? И вообще — как вы сюда попали, когда все закрыто? Заблудились, что ли? А?
Немая сцена в кромешной тьме, которая почему-то не помеха всем участникам видеть друг друга во всех подробностях. Даже демон Увалай развернулся в вполоборота и удивленно смотрит на подошедшего. Тот же, ничуть не смущаясь общей тишиной, воркотню продолжил:
— А я мац, мац, такой, спросонок — нет нигде спичек! Папирос почти полна пачка, на все дежурство хватит, а ни зажигалки, ни спичек… Ну, думаю… А тут шум да брань за окном! Ого, думаю, как они сюда… через ворота, что ли, перелезли… Господин хороший, вьюнош молодой, огоньку не найдется ли?
Демон Увалай, все так же молча, дунул в упор на странного пришельца и того накрыла волна бешено воющего огня, мощного и яркого, словно вспышка из ракетной дюзы. Пламя опало, побушевав пару секунд, а незнакомец затянулся папиросой и выпустил колечко дыма.
— От, теперь другое дело… — Незнакомец заулыбался, весь из себя благостный, всем довольный и донельзя простой. — Благодарствую, мил человек. Свет, а Свет? Мне тут все уши оборвали, что ты меня ищешь по всему Северо-Западу!? Что такое, что случилось?
Света ахнула, узнав, прижала кулаки к щекам и засмеялась сквозь брызнувшие слезы.
— Дядя Вяча, наконец-то!! Мишель, это дядя Вяча в таком виде, в таком облике явился нам! Знаешь, как мы тебя искали по всему городу!? Вау!!!
— Да, знаю, знаю. Просто этот Инженерный замок такой хитрый!.. Чиво?.. Ага. Это… Он, типа, возражает мне, что его Михайловским зовут. Ну, пусть Михайловский, прощения просим за простоту нашу и неграмотность бытовую. Со всем нашим уважением. Замок-то не простой: информацию из него на расстоянии вытянуть — шиш с маслом! Я! — я — и то не сразу догадался, что к чему, когда твой след искать начал… Ни твой не взять, ни этого молодца-простеца… Но к нему, к помещению, как говорится… какие тут могут быть претензии… архитектура у него такая.
Дядя Вяча раскинул руки словно крылья и поклонился неглубоко — на север и на запад.
— Дворец-ларец! Прими нас в гости, ненадолго и не серчая! Мы с почтением к тебе, с кротостью. Закончим и пойдем своей стороной, тихо, без обиды мне и тебе. И всем нам.
Увалай, похоже, уразумел что-то для себя, молча развернулся и тяжело, вперевалку, зашагал к воротам.
— Не возражает Михайловский. А вот этот вот и есть местный демон? Павлик, да? А ну, стой.
Демон наддал ходу, вместо того чтобы послушаться, и в этом, по мнению, Мишки была своя логика: имя-то чужое, оно не крюк, не капкан для демона, хоть кто его произноси!..
— Нет, дядя Вяча, Павлик чуть раньше был, но его только что этот хомяк… схомячил.
Увалай споткнулся, словно бы наскочив на невидимую стену, затрепетал, вдруг утратив неповоротливость и человеческий облик — миг! — он уже возле дядя Вячи в прежнем образе черного-багрового демона, в руках то ли меч, то ли дубинка… Взмах!..
— Э, э, э, мастер!.. По-моему, у тебя руки от разных родителей и растут не откуда надо! Чуть не зашиб своими танцами-шманцами!
Дядя Вяча не испугался ни дубинки, ни яростного рыка, ни даже багровой тьмы под капюшоном: ткнул вперед горящей папиросой — и демон Увалай вновь похож на человека, только демон Увалай уже катается по асфальту, держится правой ручищей за щеку.
— Ну, чего ты кричишь? Я же не хотел, я нечаянно, ты сам напоролся, чудище еловое… набежал как этот… как хулиган какой-то… А глаз новый постепенно вырастет, обязательно. ЕСЛИ Я РАНЬШЕ ТЕБЯ В БЛИН НЕ РАСКАТАЮ!!! И не развоплощу. Имя?
— Увалай. Не убивай меня.
— Дядя Вяча. Повтори.
— Не убивай меня, дядя Вяча!
— Как тебя убить, когда ты и так нежить? Развоплотить могу, сколько хочешь, рассеять ауру по ветру, как говорится. По окрестностям Земли.
— Пощади меня, дядя Вяча.
— Умолк, одноглазый, люди же спят, а ты тут визжишь! Что они о нас подумают!? Стоишь на коленях — стой, но молча и без слез, и без облизывания сапог. Сейчас мы без тебя, сиречь без сопливых, разберемся, кто кому Павлик, а то вы, братцы, меня вконец тут запутали. Рассказывайте. Светлана, ты постарше будешь, с тебя больше спроса, давай объясняй.