И девушка впилась в нас взглядом, будто ожидая горячих благодарностей. Как бы там ни было, она их не дождалась.
Я раздумывала об открывающихся перспективах. Нас, таких особенных, могут начать травить, как и Гарри, когда его выбрали четвёртым участником в Турнире Трёх Волшебников. Но в то же время так я могла приблизится к Долохову, стать для него другом. Да и дополнительные тренировки не помешают. Так что, чего уж скрывать, я была рада. Помешкав несколько секунд, я крепко обняла Гризельду. Фактически, благодаря ей, у меня появился шанс.
— Ну что ты, ну, — девушка рассмеялась и обняла меня в ответ. Долохов сухо поблагодарил и принялся бесшумно изучать зал. Я робко улыбнулась. На него похоже.
Где-то до полуночи мы тренировались в зале, я впервые смогла уложить Антонина на лопатки в реальной дуэли. В комнату я вернулась около часа, но всё равно не смогла уснуть. Завтра была суббота, единственный день, когда я гуляла с друзьями и предавалась лени. Поскольку энергия во мне бурлила, а спать не хотелось категорически, я бесцельно ходила по комнате. Подоткнула одеяло беспокойно спящей Дженни, убрала с её лица прядь волос и немного посидела с ней. Потискала Лютика, покружилась с ним по комнате и, наконец, выпустила его из спальни. Я перебрала свои платья, достала из чемодана фарфоровых кукол и рассадила их по комнате.
Мне было скучно при том, что скучать фактически было некогда. Я пока что, несмотря на проведённое в этой вселенной время, очень плохо разбиралась в здешних реалиях. Ну, знаете ли, я тоже живой человек. Ну ничего, вот как начнутся каникулы, займусь маггловской историей, полистаю газеты, соотнесу с миром магов. Времени вагон, так что будет время даже на рукоделие.
Рукоделие. Вот кажется, ничего в этом такого нет. Ну шьёт себе девушка и шьёт, вышивает, прядёт или вяжет — и бог бы с ней! Ан нет, девушка из порядочной семьи обязательно должна подготовить себе приданое сама. Ткань, материалы могли покупаться готовыми, но всё должно было шиться и вязаться самой. Мне это неожиданно понравилось. Меня довольно быстро приняли в кружок старшекурсниц, где занятия были разделены по годам. Сначала вязали, потом вышивали и так далее. Сейчас у меня уже начали получаться неплохие салфетки из белой плотной пряжи, так что вечера я проводила с пользой.
Сначала я удивилась, почему эти леди вообще занимались хоть чем-то, применяя не магию, а руки. Но на мой непонимающий взгляд одна из старшекурсниц рассмеялась и пояснила, что вещи, созданные вручную, напитываются магией владельца, а потому имеют намного большую ценность, чем те, что созданы с помощью магии.
Но сейчас, когда ночь была в самом разгаре, вязать не хотелось совершенно. Мне хотелось действовать. Здраво рассудив, что сейчас весь замок спит, я накинула на себя тёмную хламиду Дженни, которая была несколько крупнее меня, и выскользнула из гостиной. Я шла к определённому месту: мне нужна была библиотека.
Всегда поражалась глупости некоторых книжных героев, и Мальчик-который-выжил, к сожалению, не стал для меня исключением. Окей, ты — волшебник, у тебя есть палочка, мантия-невидимка и стартовый набор заклинаний. Пардон, но зачем тебе фонарь? Есть ведь Люмос и Нокс! Да и тем более, есть заклинания ночного зрения, которые убивают двух зайцев одним ударом: тебя незаметно, но ты всё видишь. Но зачем этому ребёнку понадобился фонарь с натуральной свечой для меня, наверное, навсегда останется непостижимой загадкой…
Вот и сейчас я пробиралась по тёмным коридорам, размышляя над этим. Возможно, он понадобился ему тогда для своеобразного антуража. Мальчик оказался в огромном старом замке, полном колдунов и ведьм, а теперь ночью пробирается в библиотеку, где наверняка лежат какие-нибудь тёмные и страшные фолианты. Ага, прямо на столе дожидаются, бери и читай. И вот для полноты картины ребёнку не хватило фонаря. Ну не дурак ли?
На себя я накинула заклинание ночного зрения и отвлечения внимания. Мимо меня прошла кошка завхоза, миссис Норрис. С моим котом у неё бурный роман, который принёс мне немало пользы. Чтобы не отбить у самой себя потенциального жениха, Нори (как я её теперь называю) в упор не замечала мои ночные прогулки. Ну что ж, и на том спасибо, а то лишала бы я факультет последних баллов.
Дойдя до библиотеки, я на секунду замерла, прислушиваясь. Открыв одну из половин огромной резной двери, я зашла в помещение. Было тихо, казалось, что только ветер неслышно ступал по коридорам. В шестидесятые годы, в отличие от девяностых, в библиотеке приветствовалось наличие как светлых, так и тёмных книг с условием, что книга сама должна выбирать своего читателя. Фолиант не мог попасть в руки человеку определённого возраста, причём книга считывала возраст души. Учитывая, что моей душе пятьдесят, запретов для меня практически не существовало.
Набрав несколько талмудов об артефактах, я тихо направилась к запретной секции. Директор не мог избавиться ни от одной книги в библиотеке, это одно из правил устава. Но вот переместить их в запретную секцию и перекрыть к ним доступ он вполне себе способен. Именно это старый интриган и проделал, не желая оставлять что-то в библиотеке о Грин-де-Вальде и дарах смерти. То, что директор владел бузинной палочкой, было фактом доказанным. Ну да ладно, мы не об этом. Теперь я продвигалась по запретной секции в поисках подробной карты Хогвартса. Карта была нарисована рукой самого Салазара, где мужчина на парселтанге описал каждый выход и вход в подземельях, каждую нишу и пыточную, коих здесь было в избытке. Поскольку письменный парселтанг Дамблдор не понимал, книгу он воткнул далеко и надолго. О ней мне рассказала моя змейка. Иви познакомила меня с матерью, отцом и многочисленными сёстрами. На самом деле, змеи были запуганы. Очень запуганы, но меня приняли довольно тепло. Ладно, мы опять отошли от темы.
Книга Салазара, каких было несколько, все на парселтанге и все стоили заоблачных денег, хранилась в запретной секции Хогвартса. Старинная, из пергаментов и кожи анаконды, она приковывала к себе взгляд. Осторожно прикоснувшись к ней пальцами, я попросила её подружиться со мной. Маленькая змейка-замок легко куснула мне руку и, прошипев «наша», распахнула книгу. Сейчас я её читать была не намерена, а потому осторожно запихала книгу в рюкзак. Ну вот и хорошо, я нашла то, что хотела. Обновив чары отвлечения внимания и ночного зрения, я выскользнула из библиотеки и пробралась в спальню. А наутро нас всех ждал сюрприз. Директор объявил, что кто-то ночью шляется по замку.
***
— Наверняка это кто-то из гриффиндорцев, — тут же решила Фелиссия Нотт, помешивая овсянку.
Я сидела на субботнем завтраке и скучала. Дамблдор, весь такой обеспокоенный и дотошный, выступил с утра на своей смешной кафедре и заявил, что ночью какой-то ученик пробрался в запретную секцию библиотеки. Пока неизвестно, что он оттуда взял, но это непременно было что-то опасное. Боже ты мой, да он сразу понял, что этот ученик взял. Наверняка там было куча сигналок, а я, дурочка, и не посмотрела. Ну ничего, вот в следующий ра-а-аз…
После завтрака Долохов вцепился мне в руку так, что клещами не отодрать, и повёл к озеру. Там, фигурально выражаясь, он припёр меня к стенке и заставил делиться информацией. После красочного рассказа долго хмурился, я даже распереживаться успела. Наконец, мальчик тихо попросил:
— Нарцисса, если ты ещё куда-то соберёшься — скажи мне. Будет кому хотя бы зад тебе прикрывать… фигурально выражаясь.
Через некоторое время нас, хохочущих до слёз, нашёл недовольный Малфой. Всех слизеринцев вызывали на ковёр к директору. Смех тут же сошёл на нет и я ломанулась в гостиную. Накорябала пару строчек на пергаменте, кидая его в камин вместе в летучим порохом.
— Родовое гнездо Блэков, площадь Гриммо, — тихо шепнула я и дождалась, когда камин полыхнёт зелёным. Отлично.