Уроки проходили средне, друзья были рядом, а библиотека Хогвартса казалась бесконечной. Я училась, вышивала, корпела над домашним заданием и с нетерпением ожидала поездки домой.
До Рождества не случалось ровным счётом ничего интересного. Преподаватели во мне души не чаяли, старшекурсники относились ко мне дружелюбно, младшие курсы и вовсе побаивались. Я довольно быстро сошлась с ребятами с других факультетов и теперь в нашей гостиной часто можно было заметить несколько хаффлаффцев или рейвенкловцев.
Чаепития в гостиной стали приятной традицией. После того, как старшие проверяли чай, чашки и сладости на сглазы и яды, мы с удовольствием заваривали чай и, беря в руки чашки и вазочки с печеньем и джемом, разбредались к каминам. Я всегда сидела рядом с Люциусом и Тони, часто к нам присоединялись Джейн и Анди. Мы обсуждали уроки, шутили, я читала с Люциусом по ролям. Мальчик мне нравился, определённо, но только как друг. Он был милым, дружелюбным и довольно неглупым, но о большем задумываться определённо было рано.
Про меня пытались пускать слухи. Говорили, что я спелась с сыновьями Пожирателя и Последователя первого Тёмного лорда, что я увлекаюсь некромантией и балуюсь империо. С лгунами обыкновенно разбирались сёстры или мальчики, я же не хотела марать о них руки, тихо посмеивалась и продолжала учиться. Жизнь казалась прекрасной ровным счётом до определённого момента.
***
— Что это?
Мэгги Уизли, девочка с Гриффиндора, подняла выпавшую из моей сумки книгу. Это была обыкновенная чёрная библия, старая и потрёпанная, написанная на английском. Рядом с её ногами, на полу, остались лежать чётки, которые я всегда носила с собой.
Дело в том, что, попав в этот мир, я первым делом выяснила кое-какие наиболее важные для меня реалии. Больше всего меня, естественно, интересовала религия. Всё-таки этим самым «вторым шансом» я обязана Создателю, в которого я никогда особенно и не верила. Так я выяснила, что религия в волшебном мире среди аристократов приветствовалась. Считалось, например, хорошим тоном носить с собой чётки, молиться по утрам и вечерам, посещать церковь и воскресную школу. Мне это неожиданно понравилось и теперь я, без ярого и нездорового фанатизма, правда, осторожно познавала немного новое для меня направление культуры. В прошлой жизни я была крещёной, что естественно при верующих родителях, но исповедовала православие. Здесь же, в Англии, решила попробовать пресвитерианство и, как говорится, не прогадала. Я начала ощущать какое-то внутреннее умиротворение после походов в церковь, Рождество вдруг обрело совершенно другой смысл, а день теперь казался не бессмысленным и бесконечным. И вот теперь, по воскресеньям, я довольствовалась долгими прогулками по территории Хогвартса и молитвами в своей спальне. С третьего курса я была намерена начать посещать церковь в Хогсмиде.
— Это что, библия? — брезгливо поинтересовалась Мэгги и я терпеливо кивнула. Ругаться не хотелось совершенно.
— Смотрите, маленькая Блэк фанатеет от Иисуса, — воскликнула она, подняв руку с книгой вверх и помотав ей из стороны в сторону.
А вот тут меня прорвало. Опустив сумку на пол, я подошла к пятикурснице и требовательно процедила:
— Верни.
— И не подумаю, — девочка усмехнулась и подняла руку выше. — Вас, Блэков, давно пора вот так вот прищучить. Что ты можешь без своих сестрёнок?
Кто-то из слизеринцев, сдерживавших смех, подавился воздухом. Ну да, это у меня настроение хорошее, а то бы быть тебе, деточка, размазанной по ближайшей стенке.
— Выступление грязнокровки? — бесцветно поинтересовалась я, устало вздыхая. Девочку обижать не хотелось.
— Мои родители не маглы, — взвизгнула она, отбрасывая книгу и вцепившись мне в плечи. — Они чистокровные волшебники, мы входим в список священных двадцати восьми!..
— Я в курсе, — скучающе протянула я. — А теперь убери от меня свои грязные руки, Уизли. Предателям крови прикасаться ко мне не позволяю.
Девочка покраснела так, что цвет её лица медленно выровнялся с цветом волос. Наступив на книгу, она отпихнула её к стене, заставив страницы из старой библии разлететься. Кажется, мои глаза действительно, что называется, полыхнули злостью, так что Уизли отступила на шаг, ошарашено распахнув очи свои ясные.
Реакция, вырабатываемая месяцами, сработала мгновенно. Выхватив из кобуры палочку, я за долю секунды прижала её к сонной артерии рыжей.
— Одна сектумсемпра, и тебя не откачает даже мадам Помфри, — ласково пообещала я. — Потому что сдохнешь от кровопотери раньше, чем до обожаемой всеми женщины успеют добежать.
Девочка сглотнула и медленно кивнула.
— А теперь ты, как хорошая девочка, попросишь у меня прощения и соберёшь странички, — так же ласково проворковала я, приторно улыбаясь. Почти все силы уходили на защиту себя любимой, ведь один из бравых гриффиндорцев вполне мог кинуться этой дурёхе на выручку, сразив меня тем же парализующим. Не нужно нам таких неожиданностей, ох не нужно. Ожидания, так сказать, оправдались. Сзади меня раздался едва слышный шёпот, вспышка, Белла, спешащая ко мне по коридору, остановилась и вскрикнула, а я почувствовала едва уловимый толчок. Послышалась возня и голос Долохова, пробормотавший что-то из разряда: «Получай, паскуда». Ну, вот и хорошо, маленьких девочек обижать нельзя. Особенно, если это Блэки. Особенно, если это я.
В общем, извинения были принесены, библия — собрана, а настроение — поднято. Правда, потом пришлось разбираться с директором, но это уже мелочи житейские, как по мне, особенного внимания недостойные.
***
Перед Рождеством, в один из пасмурных дней, когда мне было особенно скучно, в мою комнату ворвалась Гризельда.
— Нарси, за тобой приехала родственница, — бодро воскликнула она и тут же унеслась, кажется, в сторону своей комнаты.
Честно говоря, приходу «родственницы» я была не особо рада. С матерью не хотелось общаться категорически, так что я нехотя поднялась с пола и поплелась в сторону гостиной. В одном из кресел, окружённая стайкой старшекурсниц, сидела Вальбурга.
— Тётя! — непроизвольно воскликнула я и через несколько секунд уже оказалась подле неё. Женщина потрепала меня по волосам, назвала умницей и велела идти переодеваться: мы шли на Косую аллею.
***
— Я просто подумала, что тебе было бы приятно купить какие-нибудь подарки для своих друзей, — лукаво протянула миссис Блэк и взяла меня за руку, вытащив свою тёплую ладонь из муфты. — Поэтому я поговорила с Друэллой, и она согласилась.
Я пробормотала что-то неразборчивое и принялась глазеть по сторонам. Косая аллея, украшенная к Рождеству, очаровывала. Множество хвои, бубенчики и детский смех, разноцветные гирлянды, множество сладостей и игрушек, выставленных в витринах, всё это делало улицу волшебной.
С выбором подарков управились мы довольно быстро. Меде и Белле я нашла милые браслеты, на которые потом решила накинуть несколько связок чар, Ноттам — сборники сказок Барда Бидля, Джейн — милую фарфоровую куклу, безумно на неё похожую, Тони — альбом, в который решила вставить несколько красивых колдографий, а дальше пусть сам мучается с заполнением. А вот с Люци вышла проблема. Я буквально металась между разными вариантами, но в итоге остановилась на одном, как мне показалось, самом оптимальном. Большой стеклянный шар, держащийся на кованой подставке. За стеклом стояла точная маленькая копия Хогвартса, занесённого сугробами. Почему-то даже у меня, вроде бы взрослой женщины, создавалось впечатление, что сейчас из ворот выйдут дети, где-то в окнах появится силуэт МакГонагалл, а невдалеке, из запретного леса, покажется любопытный гиппогриф. При прикосновении к стеклянной поверхности окна в замке загорались, а маленькая вьюга начинала наметать новые сугробы. Просто и со вкусом, как говорится. Родственникам по совету старшекурсниц я решила отправить что-то рукодельное, так что уже вот несколько дней я усиленно вязала крючком салфетки с довольно сложным узором. Спасибо подругам и книгам, получалось вроде как правильно.