Время летело незаметно. Руны были моим коньком, здесь я чувствовала себя прекрасно. Объяснить лёгкую для меня программу третьего курса для меня не составило ровным счётом никакого труда. Постепенно, увлекаясь, я оставила материал что-то бубнящей Дженни и принялась перебирать в уме фамилии известных мастеров Рун.
— Недавно мы с Люциусом зачаровывали шкатулку, — я нахмурилась и крепче сжала в руках чашку. — А потом он предложил использовать для усиления эффекта чар незримого расширения связку… связку…
— Антуана Лавуазье? — подсказал блондин, улыбаясь. Получив мой благодарный взгляд, мальчик продолжил. — Да, мы пытались добиться более долгосрочного эффекта. Прошло две недели, время мы не обозначали, а чары всё ещё держатся. Мне кажется…
Сладкий сопрано, так знакомый мне, зазвучал совсем рядом, перебивая красивый голос моего друга.
— А вы знали, что в Хогвартсе появился новый призрак?
Катарина, так бессовестно ворвавшаяся в мою зону комфорта, раздражала. Но я вполне могла владеть собой, так что лишь сдержано улыбнулась и отпила из чашки уже порядком остывший чай.
Девочка, тем временем, уже уселась рядом с Антонином, улыбаясь так приторно, что зубы сводило. Дженни скрипнула зубами. Ничего, маленькая моя, я тебя понимаю. Но мы не жадные, мы поделимся. Когда она начала откровенно строить глазки Люцику, моё терпение довольно быстро лопнуло. Девочка, ну что же ты делаешь? Я же тебя сейчас за волосы невербально оттаскаю… Ну зачем тебе такие проблемы, ну зачем? Твой милый труп закапывать будет Дженни, причём с удовольствием, в этом я уверена. Ну уйди, а?..
Девочка либо моих мысленных возгласов через глаза действительно не улавливала, либо именно этого она и добивалась. Это прелестное создание продолжало мило болтать с блондином, периодически отслеживая мою реакцию. Боже, дети, вам всего тринадцать… Так откуда такая любовь к мексиканским страстям?..
Кое-как в разговор втянули и меня. Беседа снова свернула к рунам. Катарина молчала, явно не зная, как вклиниться в беседу так, чтобы не показать себя дурой. Оживившись, я снова припомнила трактат одного из мастеров века эдак одиннадцатого.
— Восхитительные комбинации, — я улыбнулась, поймав взгляд понимающего меня так легко блондина. Оба ведь над этим творением до трёх утра сидели, знает он о чём я. — Мастер вырезал их на любой поверхности сам, в течение нескольких суток, подпитывая собственной магией. Их так ещё и не удалось никому повторить…
— Ну, как-нибудь и до них доберёмся, — пообещал Люциус, легко проведя рукой по моим распущенным волосам.
Я улыбнулась, ловя злой взгляд Катарины. Драма с тончайшим привкусом садо-мазы и вкраплениями истерики не заставила себя долго ждать. В цирк я больше не пойду, там скучно.
— Силёнок не хватит, — резко оборвала Малфоя девочка и усмехнулась. — Она третья по боковой ветви и…
— И её называют маленькой Морганой, Руквуд, — огрызнулась Джейн, привлекая внимание всей гостиной к нашей скромной компании. — Причём, прошу заметить, не за красивые глаза.
— Ну что за менталитет краба, — вздохнула я, поднимая на девушку глаза. — Перевожу для тех, кто в танке. Термин используется для описания эгоистичного, близорукого мышления, которое настроено на установку «если я не смогу, то и вы не сможете».
Девочка моментально вспыхнула. Кажется, шпилька пришлась в цель и я, сама того не осознавая, ударила по самому больному.
— Да как вы вообще её терпите? Слабохарактерная идиотка со смазливым личиком шлюхи! — чрезвычайно довольная оскорблением, она победно ухмыльнулась и уже приоткрыла рот для новых ругательств.
Я откинула голову блондину на плечо и едва заметно усмехнулась, заставив девочку подавиться оскорблениями. Знаешь, детка, то, что ты могла оскорбить подобными словами, умерло в той, уже прошедшей жизни. Красивые женщины не поступают в медицинские ВУЗы. Или же они покалечены внутри так же, как красивы снаружи.
Живём два раза: один для других, другой — для себя. Это, прошу заметить, второй.
— Забери свои слова назад, Руквуд, — медленно, но довольно угрожающе протянул Антонин, поднявшись. Он неспешно отряхнул брюки и выпрямился. — Забери свои слова назад.
— Да чёрта с два, — она усмехнулась и поправила выбившийся из укладки локон; оглянулась на дверь. — Что вы — вы — мне сделаете?
— Ты думаешь, — голос после недолгого молчания хрипел, — что можешь оскорблять меня безнаказанно?
Она попыталась что-то произнести, но ошарашенно уставилась сначала на меня, потом, всё с нарастающим ужасом, на Люциуса.
— Невербально силенцио, — ласково предупредил он. От тона хотелось вешаться.
— Ты спросила, что я с тобой сделаю. Милая, это похоже на объявление открытой войны. Ты, кажется, забыла, с кем говоришь? Может мне представиться ещё раз? Знаешь, Блэков много… плюнешь в сторону одного — плюнешь на всех. А нужно ли тебе связываться с самым тёмным родом Англии?
Я ненадолго замолчала, давая ей возможность переварить полученную информацию. Сделав вид, что я вспомнила что-то важное, я щёлкнула пальцами и повернула лицо к блондину. Наши глаза разделяло каких-то несколько сантиметров. Восхитительные.
— Люц, — я мило улыбнулась, подмечая слегка порозовевшие щёки моего друга, — кажется, её папа начал не так давно работать в Министерстве. Мы же можем это как-нибудь исправить?
— Конечно, принцесса, — немного хрипло заверил он.
Я повернулась к девочке, на лице которой отражалась полная гамма эмоций. Она осознала, во что вляпалась, ну наконец-то.
— Видишь, я всего лишь маленькая милая девочка. И сама пока ещё могу не так много. Но сплетня там, сплетня тут, невинная улыбка, милый взгляд из-под опущенных ресниц, и я могу добиться полного краха тебя и твоей семьи. Я тварь, мне можно. Но перед тем, как называть меня шлюхой, подкрепись сначала фактами — мне будет очень интересно послушать.
Гостиная молчала. Даже старшие курсы напряжённо следили за моим монологом. Они понимали, что я не блефовала. И понимали, что я вполне могу сделать подобное. С меня станется.
— Понимаешь, — я снова мило улыбнулась, уже чувствуя внутреннее опустошение, — ты наверное владеешь немного устаревшей информацией и по поводу меня самой. Помнишь Турнир Салазара на первом курсе? Это риторический вопрос, милая, не стоит так на меня смотреть. Конечно, ты его не помнишь. Потому что для всех он начинается со второго. А меня пригласили на первом. О чём-то говорит, не правда ли? Так ведь я умудрилась ещё и первое место взять. Так вот, о чём это я… Буду обходить непростительные, сделаю всё без свидетелей. После чего нанесу себе несколько несущественных ран твоей палочкой и убью тебя медленно, кроша по кусочкам не тело, а саму душу. И ты прекрасно знаешь, что я могу. И жаль мне ничуть не будет.
Поднявшись на ноги, я отставила от себя уже остывший чай и махнула рукой, снимая силенцио. Под ту же самую оглушительную тишину вышла из гостиной.
Поход по тёмным, мрачным коридорам подземелий успокаивал. Будто открывалось второе дыхание. Остановившись в одном из глухих мест, я подняла голову вверх, рассматривая сетку трещин на старом, как этот мир, потолке, прислушиваясь к собственному дыханию и гулкому стуку сердца; где-то, будто бы в такт, капала вода. Быстрые шаги сзади я заметила не сразу. Бледные руки, обхватившие меня сзади, тоже.
— Тише, это я, — прошептал Люц, прерывисто дыша мне в волосы.
Я откинула ему на плечо голову и улыбнулась, в который раз за этот бесконечно долгий день. От улыбок скоро скулы начнёт сводить, отвечаю.
— Я знаю.
Стоять с ним так, обнявшись, посреди пустых Хогвартских коридоров казалось чем-то правильным, нужным, чем-то даже незаменимо важным.
— Как там дела? — между прочим поинтересовалась я, стараясь оставаться спокойной.
Мальчик неожиданно даже для меня рассмеялся и, крутанув меня в объятиях, прижал к себе, обнимая крепче.
— Примерно половину нашей милой беседы наблюдала Белла. Как только ты вышла, она встала и начала примерно с парселтанга, а вот когда я выбегал за тобой, уже переходила на диапазон горгоны. Надеюсь, Катарина чего-нибудь лишится… мозгов, например.