Антонин угрюмо молчал, гипнотизируя взглядом локон.
— Утопленица, — наконец, вынес вердикт он. Все разом повернулись к нему.
— Не может быть, — Белла покачала головой. — Как бы глупо не звучало, но у нас их нет. Особенности магических потоков не позволяют обращаться покойникам в нечисть.
— А она и не отсюда, — также хмуро заключил парень, взъерошивая короткие волосы. — Не могли же вы не заметить, что Нарцисса чувствует абсолютно другую магию, более древнюю, первородную. Нечисть буквально тянется к ней…
— Да не может быть, — рявкнула Белла, привлекая к себе внимание. — Если это так, то у неё Дар. А это опасность, ответственность… Она ведь тогда, по сути, находится на грани жизни и смерти, видит то, чего не могут узреть другие. Если об этом узнает хоть кто-нибудь…
— Дар Яги? — заинтересованно пробормотал Люциус и задумчиво уставился на огонь. — А что, похоже. Я-то эту девушку не видел. Просто вдруг резко ощутил холод, сырость и ещё что-то такое, неприятное в общем.
— Но как? — я сцепила руки в замок и прислушалась к своим ощущениям. Пусто. — Как у меня может быть хоть что-то подобное?
— Будучи за гранью, — начала Бель, — ты могла общаться с некой сущностью, что и оставила на тебе подобный отпечаток.
— Звучит логично, — Джейн, враз повзрослевшая, смерила меня обеспокоенным взглядом и выдохнула. — Она что-то сказала, Нарси?
— Она… она просила помочь, — прохрипела я; Люц кинул на меня понимающий взгляд и подал стакан с водой.
— Помочь… Что ж, всё не так плохо, — сестра, до этого тарабанящая пальцами по столу, успокоилась. — Осталось выяснить, что это за сущность и упокоить её.
— Вы говорите об этом так спокойно, — Джейн поёжилась. — А между тем, главный вопрос в другом.
Мы непонимающе уставились на подругу.
— Как она появилась в коридоре? Каким образом вообще оказалась на территории замка? Как нашла Нарциссу? Почему никого не тронула? Как обошла защиту профессоров?
Все потрясённо молчали.
— Если у Нарциссы действительно Дар, — задумчиво протянул Антонин, — то она светится для них, точно маяк. А не тронула никого потому, что она не сказала. Если у неё действительно Дар, — повторился мальчик, хмурясь, — то перед нами сидит человек страшнее Грин де Вальда и Волан де Морта вместе взятых. Фактически, она теперь этим тварям словно мать родная.
Одинокая слеза прочертила дорожку от глаза к подбородку и упала на поверхность стола с характерным звуком.
— Не смей говорить так о ней, — рявкнул Люциус, вскакивая. — Не смей, ты…
— Он прав, — тихо прошептала я, заставляя парней остановиться. — Но ведь… ведь я не виновата… я…
И меня накрыло. Помню, как меня прижимала к себе Бель, рявкая на Малфоя. Помню виноватое лицо Дженни, уводящей Долохова. Помню шипение Люциуса, помню аккуратный поцелуй в лоб и его шёпот, пытающийся донести до меня какие-то глупости. И темноту.
Проснулась я в своей постели. Некоторое время я ещё лежала с закрытыми глазами, прислушиваясь к ощущениям. Вроде бы ничего не болит, да и чувствую себя странно отдохнувшей. Приоткрыв глаза, я уставилась на стену, располагающуюся напротив меня. Проследила взглядом контуры двери. И вдруг успокоилась.
Встав с кровати, я побрела к окну, мимоходом наколдовав Темпус. Цифры намекали, что проснулась я сегодня гораздо раньше обычного. Дата также показывала, что в себя я пришла меньше, чем за десять часов. За окном было темно, вода колыхалась прямо у стекла. Стараясь на неё не смотреть, я опустила глаза на пол. И снова конверт.
Дрожащими руками я схватила бумагу и, усевшись на подоконник, вчиталась в ровные строки.
Здравствуй, Нарцисса.
Могу тебя поздравить. Слияние твоей души и тела окончательно завершено, так что больше никаких сюрпризов вроде обмороков или магических выбросов можешь не ждать.
Третья жизнь спасена. Теперь мальчик навсегда останется рядом с тобой, его жизни больше ничего не грозит.
Теперь о Даре. Безусловно, он есть. Твои друзья примерно правы. Ты чувствуешь далеко не те потоки магии, что ощущают они. Тебе доступны более древние, первозданные силы. Нечисть действительно вновь подчинена твоей воле. Она нашла свою Мать, в духовном смысле. На тебе, если хочешь, печать Тиамат.
Продолжай развивать свой дар. В случае опасности любое существо, о котором ты подумаешь, окажется рядом, защищая свою Мать. Не злоупотребляй Даром, пока не достигнешь магического совершеннолетия, ибо тьма может поглотить тебя.
А я покидаю тебя. Могу лишь дать один совет: в твоём мире есть человек, зазря очернённый, но светлый внутри, не душой, но помыслами. Его душа горит синим пламенем.
Приглядись.
Желаю тебе удачи, Меченная. Твоя судьба вновь лишь в твоих руках.
С верой в лучшее,
Создатель.
Печать Тиамат. Мать хаоса поставила на мне свою метку, на мою душу. Я зажмурилась, стараясь не паниковать. Жива же ещё, значит всё в порядке.
Душа горит синим пламенем… Что бы это могло значить? Пожав плечами, я направилась в ванную, слегка пошатываясь. Нужно привести себя в порядок.
Появившись в гостиной где-то спустя пол часа, я наткнулась на изучающий взгляд Беллы.
— Ты как?
— Бывало и лучше, — я рассмеялась, сжимая враз похолодевшими пальцами мантию. Сжигание письма хоть как-то помогло мне расслабиться, а теперь тревога накатила с новой силой.
— Эй, всё в порядке? — Джейн подошла ко мне и, неловко улыбнувшись, обняла меня. — Мы рядом, Цисси.
— Да всё, отлично, чего вы, — я кривовато улыбнулась, обнимая девушку.
— У тебя такой взгляд был… а глаза, это зеркало души, правда, Белла? — послышался голос Антонина.
— Истинная правда, — серьёзно согласилась она.
Глаза — зеркало души… Душа, горящая синим пламенем. Воспоминания заставили задохнуться. Поляна у заводи, бордовое платье Беллы и её слова: …это мужчина, красивый, волосы тёмные, глаза очень-очень синие, они будто светятся…. Синее пламя… Я нервно рассмеялась, отстраняя от себя подругу. Ну что ж, хотела держаться от всего этого подальше, а не получилось. Придётся разгребать…
***
Неделя за неделей проносились с головокружительной скоростью. Я училась, училась, училась… Даже мистер Робертсон смилостивился, оставив меня в покое, так что эссе к его урокам я писала уже не на шести пергаментах, а всего на трёх. Постоянно пропадая в библиотеке, я пыталась найти информацию о славянской мифологии, ведь большую связь я чувствовала именно с ней. Таинственная девушка больше не появлялась.
Сдав все зимние зачёты и выиграв матч у грифов со счётом 200:160, я готовилась отправиться домой, в Блэк кастл. Хотелось поговорить с леди Кассиопеей, порыться в фамильной библиотеке Блэков. На Рождество обещали устроить бал.
Я стояла по середине комнаты и совершенно не представляла, что взять с собой домой. Пожав плечами, кинула в чемодан книги, любимое перо, несколько мантий и кое-какие побрякушки.
Проверив наличие палочки, я вызвала домовушку. Динки забрала мой чемодан, получила указания относительно комнаты и, улыбнувшись, растворилась в воздухе совершенно беззвучно. Отлично, вещи уже дома.
От нечего делать я вышла из спальни и покинула гостиную Слизерина. Медленно прогуливаясь по подземельям, я услышала шаги и, не успев ничего сообразить, оказалась за одной из колонн. Накинув на себя чары отвлечения внимания, я, казалось, перестала дышать.
Наконец люди поравнялись со мной. Послышался глухой звук, будто кто-то оказался прижат к стене.
— Но почему? — прохрипел мужской голос, в котором я безошибочно узнала Рудольфуса Лестрейнджа.
Кто-то тихо всхлипнул.
— Из-за Дара, — послышался сбивчивый шёпот девушки. — Замужество убьёт меня.
Я осторожно выглянула из-за колонны и была, мягко сказать, поражена. Лестрейндж, несгибаемый наследник древнего рода, стоял на коленях перед моей сестрой, обнимая её за ноги, скрытые платьем, и тихо плакал. Сама Белла стояла, прислонившись головой к стене и закрыв глаза; её пальцы осторожно путались в волосах брюнета.
И я тихо ушла, не говоря ни слова. Смотреть на это у меня не было никаких сил. Слишком много горечи, слишком.