— А разве он уничтожил его после зрительного контакта?
— Нет, вы правы. Он уничтожил его во время передачи данных. Как будто до этого он его вообще не видел. Вроде хищника, который видит только ночью. Или, точнее — когда его жертва испускает определенный тип волн или передает данные: свет или энергию. Смысл ясен — корабли должны быть абсолютно бесшумными.
— Да.
— А как же связь?
В ответ Фаулер протягивает мне устройство размером с ладонь. Оно матовое, черного цвета, и я не вижу никаких разъемов для подключения.
— Мы называем их «коммуникационные камни». В них установлен небольшой жесткий диск и беспроводной передатчик. «Форнакс» и «Пакс» — наши корабли — отправят их к Земле, — говорит Фаулер, забирая устройство. — Они не будут передавать никаких данных, пока не достигнут поверхности. А мы будем следить с наземных станций, морских кораблей и дронов.
План для передачи данных хорош, но, как мне кажется, ряд вопросов о миссии остался открытым.
Во-первых, объект не такой большой, чтобы блокировать часть солнечной радиации и вызвать Долгую Зиму. Возможно, он — часть гораздо большего образования или вообще влияет на планету неведомым нам способом. А может быть, артефакт тут вообще ни при чем. Впрочем, я согласен, что исследовать его все равно нужно. Это лучшее, что мы можем сейчас сделать.
Судя по строке отсчета времени и самой симуляции, до запуска остается очень мало времени — пока Земля еще вблизи артефакта. Чем ближе мы находимся, тем меньшее расстояние кораблям придется преодолеть и тем меньше топлива понадобится.
— А как вернуть команду обратно?
Фаулер отводит глаза.
— Мы еще не закончили вычисления. Вот наша лучшая идея.
На экране корабли снова разделяются на части. Снизу каждого из них сбрасывается два модуля — спасательных? При увеличении картинки можно заметить, что в каждом из них находятся три человека, значит, команда каждого корабля будет состоять из шести человек. Если на обратном пути их разделить, то шансы на спасение увеличатся.
Поначалу капсулы неподвижны, но через некоторое время начинают разгоняться, из чего я делаю вывод, что они на солнечных батареях.
Нужно детальнее взглянуть на сами корабли. Форнакс был римским богом огня (вообще, богом печи, но огонь в данном случае подходит больше). Уверен, корабль забит ядерным оружием или какой-нибудь рельсовой пушкой, а может, и тем и другим. Пакс была римской богиней мира — значит, сперва они будут пробовать наладить контакт. Но если случай с отправленным зондом хоть чему-то их научил, то артефакт уничтожит «Пакс», а «Форнакс» отправит к Земле «камень с информацией», перед тем как произвести выстрел. Те из нас, кто успеют погрузиться в спасательный модуль, смогут увидеть результаты и доложить о произошедшем.
Уверен, «Форнакс» тоже будет уничтожен.
Хороший план — так я хотя бы смогу вернуться домой. Попытка почти безнадежная, но это лучшее, что у нас есть.
Голос Фаулера звучит мрачно.
— Так мы себе представляем эту миссию. Это, конечно, не точно. Риски…
— Я знаю риски. Мне они понятны с тех пор, как я увидел артефакт, и я понимаю, о чем вы меня спрашиваете. Я в деле.
Фаулер кивает, изучая взглядом пол фургона, затем поднимается на ноги.
— Тогда нам надо ехать в Космический Центр Кеннеди. Ваш модуль будет взлетать оттуда.
— Один вопрос.
Фаулер выжидательно поднял бровь.
— Почему я?
— Ну, по правде сказать, вы не были нашим первым вариантом. — Он смотрит мне прямо в глаза. — И даже не вторым, третьим, четвертым или пятым.
Больно слышать, но я не реагирую.
— Когда мы провели эту презентацию для первой волны кандидатов, трое из них сразу же отказались. Они хотели, чтобы летели вы, утверждая, что они в этом случае будут оказывать необходимую поддержку.
— Почему?
— Большинство согласилось с тем, что ваше воображение шире и технический уровень выше, чем у любого ныне живущего человека. Вы думаете и принимаете решения очень быстро — иногда даже слишком. Так что если кто и может справиться с этой задачей, то это вы. Когда они поняли, что на карту поставлены их жизни и жизни их родственников, они захотели, чтобы мы нашли вас.
— А что с двумя другими?
— Один из них согласился на работу. Он полетит на одном корабле, а вы на другом.
— А последний кандидат?
Фаулер взглянул на Ларсона, выражение лица которого было настолько вялым, что складывалось впечатление, будто бы ему только что сделали лоботомию.
— Он не смог адекватно воспринять предлагаемую информацию.