Заняты руки? Чем?! Планируются новые запуски? Наверное, да. Я думаю, меня не хотят возвращать, потому что сейчас у них есть человек, который смотрит за капсулой и может быстро сообщить, если что-то пойдет не так. Тем более мое возвращение могут задерживать из-за какого-то важного запуска, привязанного к конкретному времени. Да и лечение декомпрессионной болезни нужно закончить — здесь или на поверхности — как можно быстрее, чтобы не было последствий. Что ж, если моя теория верна, то все происходящее имеет смысл.
— Командир, мы делаем все возможное, чтобы вернуть вас домой.
Не знаю, то ли еда сделала меня сонной, то ли тяжелый воздух, но отвечаю далеко не сразу. Когда я начинаю говорить, мой голос звучит неразборчиво:
— Что я могу сделать?
— Отдыхайте, командир Мэтьюс. И держитесь там.
Зависнув рядом со скафандром Сергея, я закрываю глаза.
И меня накрывает сон.
14
Джеймс
Размер Космического центра Кеннеди превосходит все мои ожидания. Комплекс состоит из почти семи сотен зданий, разбросанных на площади в сто пятьдесят тысяч акров. Настоящий город будущего, оазис технологических чудес на побережье Флориды. Кампус кишит людьми: военные, персонал из НАСА, частные подрядчики. Для предстоящего запуска используются все средства, и все вокруг трудятся для того, чтобы он состоялся.
Одна группа из тех, кому меня передал Фаулер, проводит экспресс-курс по тому, как здесь все устроено. Вторая группа быстро прогоняет ряд тестов: от анализа крови и контроля зрения до общего анализа мочи. Наверное, результаты были в порядке, потому что больше я о них ничего не слышал.
На обеде неожиданно присутствует весь экипаж предстоящей миссии — все двенадцать человек. Мы сидим в помещении, похожем на школьный класс: семь рядов парт, стоящих полукругом и поднимающихся как трибуна стадиона. В центре — кафедра и большой экран. Я замечаю, что некоторые из присутствующих уже знакомы, потому что они пожимают друг другу руки и негромко переговариваются.
Среди моих будущих напарников я узнаю доктора Ричарда Чэндлера. Мы познакомились в Стэнфорде, когда я заканчивал докторантуру по биоинженерии. Он лет на двадцать старше меня и тогда уже был высококлассным профессором. На его занятиях я превосходно показал себя и нравился ему… какое-то время. Точно не скажу, когда это прекратилось, но тогда я вообще не понимал, почему это произошло. Связь мы потеряли, но, когда начались мои проблемы с законом, он был первым, кто публично осудил меня. Его пригласили на ТВ, а следом подоспел и контракт на книгу. Вырезание меня из своей жизни стало частью его естества.
Теперь я знаю почему: когда я только начинал, он уже был ведущим экспертом биоинженерии. Сперва он видел во мне подающего надежды студента, возможно, соратника. Потом я превратился для него в мятежника, чьи идеи и уровень знаний быстро превзошли его собственные. После этого он не только перестал меня поддерживать, но и пошел дальше — он приложил все усилия, чтобы засудить меня и вернуть себе успех.
Думаю, то, как человек ведет себя, внезапно оказавшись вторым после лучшего, многое может сказать о нем самом. Он может или работать на себя, или напасть на человека впереди.
Одно я скажу с уверенностью: мнение Чэндлера обо мне с течением времени не поменялось. Он гневно смотрит на меня через всю комнату. Я замечаю, что он немного облысел, морщины в уголках глаз стали длиннее и глубже, но он все еще тот самый Рич Чэндлер, которого я знал… после того, как мир отвернулся от меня.
— Привет.
Я оборачиваюсь и вижу, что мне протягивает руку парень азиатской внешности. По-моему, он чуть моложе меня — может, слегка за тридцать, — подтянутый, со спокойным взглядом зеленых глаз.
— Привет, я Джеймс Синклер.
Он кивает и как будто задумывается, будто это имя он уже где-то слышал или встречал. Когда он представляется, в голосе уже нет былого энтузиазма.
— Я Мин Чжао, пилот. Имею большой опыт в починке кораблей. Два полета на МКС, сорок четыре выхода в открытый космос.
— Впечатляет. Рад знакомству.
О моих успехах он не спрашивает, значит, точно узнал меня.
Между нами вклинивается еще один человек, пожимая руку сначала мне, а затем Мину.
— Григорий Соколов. Астронавт и инженер-электрик. Специалист по реактивному движению и солнечной энергии.
Он смотрит на меня, как бы давая понять, что теперь моя очередь.
— Джеймс Синклер, доктор медицинских наук, биоинженер.
Он бросает на меня косой взгляд.
— Робототехника?
— Много отраслей. Я буду изучать артефакт.