Они нашли компромисс. Педро стал надзирателем, в чью пользу была статистика смертности, кроме того, Марию Альварес абсолютно устроили его рабочие часы. Естественно, были и бонусные выплаты за переработку; за работу в воскресенье — на 25 процентов больше; к тому же такая работа позволяла через двадцать пять лет получить от правительства пенсию за опасную службу — как раз к его сорок девятому дню рождения. Хороший выбор. Как минимум, до начала Долгой Зимы.
Я ждал, что Педро уволится отсюда первым и вернется в Мексику к семье. Тем более что там же были созданы обитаемые зоны и в скором времени туда хлынут орды из Канады и США.
Но вместо этого Педро оставался тут до последнего. Ученый во мне хотел знать почему, а поскольку я был настроен бежать, то мне нужно было это узнать.
— Что, Педро? Вытянул короткую соломинку?
Он удивленно поднял бровь.
Поскольку он здесь был практически моим другом, то я не мог удержаться, чтобы не сказать следующие слова:
— Ты не должен быть тут. Вы с Марией и детьми уже должны ехать на юг.
Педро смотрит на носки своих ботинок.
— Я знаю, док.
— Тогда почему ты по-прежнему здесь?
— Мало трудового стажа, или мало друзей — а может, и того и другого.
Он прав. Но причина еще и в том, что его начальство знает — как только начнется мятеж, Педро будет драться. Мир, в котором мы живем, так устроен, что сильные люди несут тяжесть поступков за двоих — и погибают первыми.
— Все дело в заработной плате, — пожимает плечами Педро.
В дверном проеме появляется один из осужденных и оглядывает комнату широко раскрытыми остекленевшими глазами. Он под наркотиками. Это Марсель, и его появление всегда означает плохие новости.
Педро поворачивается, но Марсель быстро обхватывает его сзади, обездвиживая руки, и приставляет к горлу надзирателя самодельный нож.
Кажется, что время остановилось. Я прислушиваюсь к едва различимому шуму стиральных машин и сушилок, сквозь который различаю что-то новое; чувство накатывающихся изменений приближается издалека, как гром. Шаги, топот толпы по тюремным коридорам, перекрываемый криками, в которых я пока не могу разобрать слов.
Педро пытается вырваться из захвата Марселя, когда в дверях появляется еще один заключенный. У него широкая грудь, и видно, что он на взводе, но его имени я не знаю.
— Поймал его, Сэл? — кричит он Марселю.
— Он мой.
Заключенный бросается наружу, и Марсель переводит взгляд на меня.
— Они бросят нас тут замерзать, Док, ты же знаешь.
Он ждет моего ответа, но я молчу. Педро скрипит зубами, пытаясь освободить правую руку.
— Так ты с нами, Док?
Наконец Педро удается разорвать захват, и он быстро опускает руку в карман. Я никогда не видел, чтобы он использовал оружие, и поэтому даже не уверен, что оно у него есть.
Марсель не хочет дожидаться ответа на этот вопрос, а потому приставляет нож ближе к шее надзирателя.
И я делаю свой выбор.
3
Эмма
Плавая под куполом модуля «Транквилити», я вижу, как МКС крутит и болтает, подобно домику фермера, подхваченному торнадо.
Солнечная батарея уничтожена, фотоэлектрические ячейки превратились в щепки и улетели в темноту. Когда станция потеряет герметичность и внутрь ворвется космический вакуум — лишь вопрос времени.
Но я вижу, что среди хаоса разрушений есть и надежда: к станции пристыкованы капсулы «Союз». Я никак не смогу к ним успеть, так же, как и Сергей или Стефани. Хотя каждая капсула вмещает трех человек.
— Пирсон, Бергин, Перес — садитесь в капсулу «Союз», пристыкованную к модулю «Рассвет». Прямо сейчас, это приказ.
Нас этому учили. «Союз» можно отстыковать от МКС за три минуты и приземлиться в Казахстане через четыре часа.
В моем наушнике слышен голос, но из-за помех я не могу понять — чей. Внутренние коммы накрылись, так что слышат ли они меня? Надеюсь, что да.
Нужно сообщить на Землю.
— Годдард, мы эвакуируемся…
В меня врезается стена и отбрасывает назад. Сгущающаяся тьма старается поглотить все вокруг, но я отталкиваюсь и скольжу через модуль «Транквилити». Чувствую, что вот-вот потеряю сознание, но борюсь изо всех сил, как ныряльщик, которого уносит волной прибоя, старается выплыть на поверхность.
Пока я на станции — я в ловушке. Считаные секунды отделяют меня от момента, когда она взорвется и все, что есть внутри, высосет в космос. У меня есть только один шанс спастись: в костюме EVA.
Схватив первый же скафандр, я быстро надеваю его и застегиваюсь. В нем у меня будет кислород, электричество и коммуникатор — если они еще работают.