Комиссар остановился рядом и, сунув руки в карманы, внимательно оглядел дом, телеги и сухощавого типа. Тот был молод — лет двадцати пяти или двадцати шести — и должно быть, ради солидности, отрастил черные бородку и усы. Остальное лицо терялось в тени от слишком широкополой шляпы. В целом же костюм молодого человека был безупречен, как костюм дворецкого из хорошего дома. Правда, для дворецкого он казался слишком юн и тощ — Бреннон чаще видел дворецких весом в двести фунтов и убеленных сединами.
— Въезжаем, а? — сурово спросил он у парня. Тот взглянул на комиссара через плечо; из–под шляпы блеснули черные глаза.
— Комиссар Бреннон, полиция, — Натан предъявил значок. — Что это тут?
— Мистер Лонгсдейл переезжает в купленный им дом, сэр, — глуховато отозвался дворецкий.
«Да?!» — удивленно подумал комиссар и чуть было не спросил: «А зачем?» Казалось бы, если у человека есть столько денег — почему бы не купить милый особнячок на окраине, в хорошем районе, среди таких же сливок общества… И не путаться под ногами у полиции со своими фокусами!
«На что ему этот гроб?» — за минувшие годы дом не стал ни светлее, ни приятнее. Лонгсдейл Натану не нравился почти так же, как и сам особняк, и все же — жить в таком месте?.. Но продолжить допрос комиссар не успел — раздался цокот копыт, стук колес, и мимо Бреннона проехал экипаж. Он остановился напротив департамента, и из экипажа, как шар, выкатился Айртон Бройд. Следом за ним наземь спрыгнул огромный рыжий пес, потом — Лонгсдейл и наконец вылез Френсис Кеннеди. Все скрылись в здании, и Бреннон поспешил к месту службы.
Он вошел, когда шеф, собрав большую аудиторию, произносил пылкую речь об отцах города, мэре и епископе. На фразе «скопище слабоумных кретинов» Бреннон громко кашлянул. Поскольку полицейские внимали начальству в благоговейном молчании, его кашель прозвучал, словно выстрел из пушки. Пес повернул морду и окинул комиссара долгим оценивающим взглядом. Лонгсдейл рассеянно осматривал комнату и происходящим не интересовался.
— Да, Бреннон? — раздраженно спросил Бройд.
— Насколько я понял, сэр, мэр отказал вам в отмене гуляний на озере?
— Да! Они не видят в происходящем ничего опасного! Подумаешь, четверо замерзших алкоголиков! Они…
— Они не алкоголики, — вдруг сказал Лонгсдейл. — По крайней мере, сегодняшний. Он одет очень хорошо, а в руке у него — крест. Скорее всего, этого кто–то из числа служителей собора. Миряне не носят таких больших крестов.
Повисла напряженная тишина. «Глазастый сукин сын», — подумал Натан.
— С чего вы взяли? — пробурчал Бройд. Лонгсдейл удивленно посмотрел на него.
— Разве вы не заметили? Вокруг руки, в которой крест, во льду образовалась полость. Кроме того, лед довольно прозрачен. Все видно.
— Бреннон…
— Результаты вскрытия первого покойника у меня в кабинете, сэр.
— Все ко мне, — велел Бройд.
— Я хочу увидеть первый труп, — заявил консультант.
— Он все еще в разделочной… простите, я хотел сказать, в морге, сэр, — добавил Бреннон, адресуясь к начальству. Пес понюхал пол и потопал к лестнице, ведущей в подвал. Консультант (черт знает, по каким вопросам) невозмутимо зашагал следом.
— Эй! — крикнул Бройд, но его вопль остался без ответа. Бреннон с удовольствием пронаблюдал за тем, как начальство медленно багровеет, и поинтересовался:
— Вернуть его обратно?
— Я не помню, чтобы разрешал этому юноше играть в моем морге, — холодно добавил мистер Кеннеди. Шеф полиции шумно задышал и устремился в разделочную.
Лонгсдейл уже скинул пальто и сюртук на свободный стол для вскрытий и задумчиво изучал тело первого утопленника, начав с головы. Пес, упираясь передними лапами в край стола, обнюхивал усопшего снизу вверх.
— Что вы себе позволяете! — вскричал мистер Кеннеди. — Немедленно уберите собаку!
Лонгсдейл скользнул по старичку по–детски прозрачным взглядом.
— Насколько я понял, вы извлекли сердце и легкие?
— Э… да, — несколько смешался патологоанатом. — Там наблюдалось интересное явление, которое я определил как причину смерти.
— Легкие и сердце полностью оледенели, — перевел для шефа Бреннон. Бройд снял шляпу и провел по лбу платком. Его гнев легко разгорался, но и утихал так же быстро.