Старенький «Москвич-400», дребезжа рессорами, пошел на обгон. Водитель рисковал, но успел занять попутную полосу, прежде чем навстречу пронеслась белоснежная «Волга» с оленем на капоте – символом города Горький. Дорога входила в сложный поворот. «Москвич» успел проскочить. Когда Светлов сворачивал, прижавшись к скале, навстречу пылил тяжелый грузовик с прицепом. Водитель сбросил скорость, громоздкая махина еле вписывалась в поворот. Правые колеса угрожающе нависали над пропастью. Пришлось остановиться, прижавшись к скале. Транспортные средства едва не касались друг друга.
– Мама дорогая. – Инесса зажмурилась. – И как он не боится?
Водитель грузовика беззаботно насвистывал, лениво поглядывая в зеркала. Чадящий «ЗИС» миновал изгиб дороги, за ним трясся прохудившийся прицеп. Водитель снисходительно покосился на сидящего за рулем «троечки» мужчину. Облегченно выдохнули – монстр убрался. За спиной нетерпеливо гудели – видимо, сумасшедшие. Андрей неторопливо продолжал движение, за поворотом разогнался.
– Молиться надо, прежде чем ехать по такой дороге, – вынесла справедливый вердикт Инесса.
– Согласен, – кивнул Андрей. – Лишним точно не будет. Бога, конечно, нет, это мы знаем наверняка, но мы ведь ничего не потеряем, если помолимся?
– А там что за столпотворение? – Инесса подалась вперед. Снять темные очки, чтобы лучше видеть, в голову не пришло.
До следующего поворота было метров триста. Серые скалы с вкраплениями минералов нависали над проезжей частью. На противоположной обочине стояли несколько машин. Милицейские «Жигули», «РАФ», мотоцикл «Урал» с номерными знаками ГАИ, гражданская «Волга» ГАЗ-24. У машин толпились люди. Некоторые были в форме. Андрей засмотрелся и чуть не выехал на встречную полосу. Спохватившись, под пронзительный сигнал вывернул руль, съехал на обочину – благо скалы в этом месте отступили.
– Андрюша, а что ты делаешь? – вкрадчиво спросила Инесса. – Утюг забыл выключить? А как же Розовое озеро и прекрасные планы на предстоящий день?
– Минутку подожди, дорогая. – Он потянулся к спутнице, крепко поцеловал ее в тонкие губы. И пока у Инессы разбегались мысли, покинул машину. Видимо, сработал профессиональный интерес. Он пересек дорогу. Милиционер в потертой форме заступил дорогу.
– Сюда нельзя, гражданин. – Всмотрелся в предъявленное удостоверение, задумался.
Пользуясь моментом, Андрей обогнул его, подошел к «Волге». Дверь была открыта, в машине на переднем сиденье покоился грузный мужчина. Холеное лицо исказилось, обрело синеватый оттенок. Ноги были неловко подогнуты, туловище завалилось вправо на коробку передач, голова вывернута. Труп был одет в мягкую ветровку из тонкой кожи, крупные ягодицы обтягивала качественная джинсовая ткань. Все сиденья и приборная панель были испачканы кровью. На животе покойника темнело расплывшееся пятно. Кровь загустела, стала черной. «Ночью убили, – мелькнула мысль, – когда было прохладно. Днем в такую жару водитель куртку бы не надел». Сотрудники местной милиции не сразу обнаружили постороннего. На корточках сидел пожилой худосочный эксперт, осматривал тело. С обратной стороны колдовал еще один.
– Мужчина сорока – сорока пяти лет, – высказался криминалист. – Судя по одежде и транспортному средству, не из бедствующих слоев населения. Документов при себе не имеет. Рискну предположить, что их забрали преступники, чтобы усложнить вам жизнь, Алексей Григорьевич… Но не думаю, что сильно усложнят, поскольку регистрационные знаки они с собой не забрали… Полагаю, дело было так. Машину остановили ночью. В темное время суток движения на этой ветке практически нет. Водитель начал выходить из машины – во всяком случае, ноги опустил на землю. Получил удар ножом в живот, долго не мучился. Удар, скажу вам, мастерский, не всякий такой нанесет. Брызги крови остались на грунте – полюбуйтесь. Из машины он так и не вышел, повалился в салон. Ноги сунули обратно, придали телу относительно вертикальное положение. Машину на нейтральной передаче передвинули к обочине, чтобы не мешала движению, закрыли все двери. Люди проезжают мимо, никто не обращает внимания – подумаешь, стоит машина… Кстати, ничего не напоминает, Алексей Григорьевич? Позавчерашний случай на шестом километре, когда пару на «Волжанке» прирезали – уж больно схожий случай.