Я улыбнулась, и довольные змеи лениво сплелись в клубок, а Тавиш выпрямился и попятился.
— Может, сделать инъекцию адреналина? — нерешительно вступил еще один голос. На пороге стоял Джозеф, карие глаза за стеклами очков моргали по-совиному, к животу была прижата сумка-аптечка. — В прошлый раз помогло.
Малик посмотрел на него снизу вверх и проговорил:
— Джозеф, друг мой, кажется, мы договорились, что ты подождешь снаружи, пока все не уладится.
— Не могу. — Джозеф затравленно оглянулся и шагнул к Малику. — Я хочу ей помочь — после всего, что заставила меня сделать эта… эта женщина. — Он замер и уставился на мое тело. — Я постараюсь ей помочь. — Опустившись рядом со мной, он поставил сумку на пол и поправил очки на носу. — Мне так совестно, как будто это я во всем виноват.
Змеи оживились, зашипели, я удивленно наклонила голову: что-то в этом докторе меня насторожило.
— Ты не в ответе за то, что заставила тебя сделать колдунья, — спокойно ответил Малик, но в голосе его звучала печаль. — Она же заколдовала тебя. Во всем виновата она одна.
Джозеф закивал — часто, испуганно.
— Головой я это понимаю, но… — Он открыл сумку. — Надо хотя бы попытаться.
Я занервничала и поползла к нему.
— Вреда от этого не будет, вампир, — сказал Тавиш, следуя за мной на почтительном расстоянии.
Малик снял руку с моей грудины и посторонился:
— Прошу, Джозеф.
Джозеф ответил ему улыбкой — только улыбка вышла у него не такой, как надо, победной, а не радостной от возможности помочь. Он сунул руку в сумку, что-то выхватил и нацелился в Малика. Фьюить — и в яремной ямке у Малика затрепетала игла. Потом Джозеф повернулся и выстрелил в Тавиша — игла попала тому прямо в грудь.
Я вскочила, змеи так и вскинулись, грозно разинули пасти на Джозефа…
— Стоп, — будничным тоном сказал Джозеф, подняв голову. — Не двигаться.
И я остановилась — замерла на месте, словно муха в янтаре.
Ничего себе! Что он со мной сделал?!
В комнату ворвалась Козетта — длинные темные волосы развевались, маленькие ладони были развернуты ко мне. Из них дул ураганный ветер — он отбросил меня назад, и я врезалась спиной в основание каменного алтаря, на котором лежала Роза.
— Умница, Джозеф! — Детское личико Козетты озарилось одобрительной улыбкой; она подошла и встала надо мной. — Полагаю, Дженни, вы с Джозефом уже знакомы. — Она поманила его поближе. — Но я сомневаюсь, чтобы вы были представлены как полагается. — Она потянулась к нему и каким-то образом умудрилась взять его за руку.
— Дженни, это Джозеф. Мой сын.
— Твой сын? — Окончательно запутавшись, я поднялась на ноги.
— Да. Интересный мужчина, не правда ли? — Козетта посмотрела на него снизу вверх и просияла, в глазах ее светилась гордость. — И настоящий некромант, не чета тому никчемному болтуну, которого Ханна раскопала неизвестно где.
— Дженни, сидеть, — велел Джозеф все тем же тихим будничным тоном, не сводя с меня совиных глаз.
Не успел он договорить мое имя, а я уже сидела по-турецки на полу. Во мне бурлило поровну страха и злости, а змеи смущенно удалились, спрятались у меня под кожей. Козетта верно подметила — Некро-Нилу удавалось переставлять меня с места на место, но его натужные приказы были просто пшик по сравнению с непринужденным всевластием Джозефа.
Козетта загордилась еще больше.
— Если бы все пошло немного иначе, я была бы рада посмотреть, каких бы внуков вы с ним мне подарили, но теперь это невозможно: пусть я способна заключать сделки с демоном, однако я категорически против инцеста. — Она похлопала Джозефа по руке. — То, что Ханне пришло в голову узурпировать твое тело, — редкая удача, пренебрегать ею было бы преступлением!
Вот дьявол. Из огня да в полымя — еле спаслась от колдуньи и тут же попалась ее родственничку. Прах побери, что же мне теперь делать?!
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
— Ладно, мама, давай с тобой разберемся, — сказал Джозеф. Он подошел к моему обмякшему телу и поднял его, закряхтев от натуги: похоже, то, что он был отличным некромантом, не давало ему никаких преимуществ в материальном мире. Он осторожно уложил мое тело на алтарь и принялся срезать с него остатки оранжевого платья. — Нельзя же, чтобы ты оставалась привидением, когда появится демон.
— Нельзя, — кивнула мамаша. С улыбкой глядя на сынулю, она вскарабкалась на алтарь и уселась — наполовину в моем теле, наполовину снаружи. — Хотя демон будет счастлив, даже если не получит ничего, кроме души сиды.