«Но как выйти во время рабочего дня через пропускной пункт за забор и обмануть кадровичку?» – спрашивал сам себя Алик. Задача нелегкая, но не жизнь для работы, а работа для жизни.
Проходная, оборудованная фотоэлементами и двумя выскакивающими из пазов заборчиками, как в метрополитене, напоминала зверя, готового в любой момент проснуться и сомкнуть челюсти. Каждое рабочее утро Алик заходил в промежуток между двумя заборчиками, вытаскивал личный пластиковый пропуск из номерного паза, набирал на кнопочной панели индивидуальный номер и безопасно проходил мимо второго заборчика и охранников в зеленых юбках. Потом он шел в отдел, укладывал пропуск в ящичек, открытый для обозрения похожей на толкательницу ядра кадровичке. На любого опоздавшего или уходящего раньше времени она бросала тяжелые взгляды, как кондуктор на безбилетников, и четко проговаривала:
– В журнале отметиться не забудь.
И говорила-то она это, как кондуктор:
– Кто еще не приобрел билет?
При такой системе охраны каждый работник на оборонном предприятии фактически был закрыт на территории до окончания рабочего времени, ну все равно как заключенный. И все из-за заработка-пайки. Но нашего героя унижала рабская философия любого рода, он, невзирая на последствия, более всего любил свободу и решение головоломок.
Еще будучи студентом, он научился так виртуозно удалять гибким, упругим, обоюдоострым лезвием от безопасной бритвы любой текст с любого документа, что у него отбоя не было от желающих подделать оценку, подпись, дату. Он долго тренировался сжимать лезвие в необходимую дугу, прикладывать под нужным углом и вести осторожно, чтобы срезать тончайший и узкий кусочек бумажки вместе со старыми чернилами. Очищенный участок затирал гладким концом пластмассовой авторучки и отдавал готовый документ заказчику, где на восстановленной девственной чистоте листа можно было выводить все что угодно, требовалось только подобрать подходящие по цвету и оттенку чернила. Конечно, если оценить исправленный лист на просвет, то подделка становилась очевидной, но ни учителям, ни работникам военкомата, ни кому-либо еще не приходило в голову смотреть на зачетку, справку, повестку, как на денежную купюру…
Задачу показательных краж дынь и арбузов Алик легко решил возле торговых мест, где суетливо толпились люди. Он обычно брал понравившуюся ягоду, делал вид, что рассматривает ее. Когда вниманием продавца завладевал другой покупатель, Алик осторожно удалялся, якобы под влиянием того, что его оттесняют, и, если продавец по-прежнему не обращал на него внимания, он клал ягоду в сумку и спокойно удалялся. Этот прием срабатывал безукоризненно, но использовал его Алик только для того, чтобы удивить очередную девушку, за которой он ухаживал в данный момент, или на спор…
Когда перед Аликом встала задача стащить из сейфа, который стоял у шефа в кабинете, один жизненно важный документ, он также не спасовал. Надо подделать ключи – это сомнений не вызывало. Благо – зима. Алик запасся пластилином и терпением. Караулил не меньше месяца. Шеф почти не выпускал ключи из рук, но как-то его срочно вызвали к телефону, и ключи остались на столе. Отпечатки на пластилине получились четкие. Алик спрятал их за окном, на морозе. Когда слепки затвердели, принялся за дело…
Шеф был не глуп и вычислил Алика по заинтересованности, но все же он был не настолько умен, чтобы не спросить у него:
– Алик, это не ты взял бумаги из сейфа?
– Да вы что? – изобразил удивленное возмущение Алик. – У меня и ключей-то нет.
Алик сказал это, а сам подумал: «Ну и дурак!!! На какой ответ он надеялся?»… Наш герой относился к жизни, как к эксперименту, а любой эксперимент требовал исходных данных. Он их всегда тщательно собирал. Задача с проходной имела следующие исходные данные:
1. Пропуска из ящичка кадровичка не вынимала, а прочно сидела на своем месте, как большая бройлерная курица на насесте, будто не в силах пошевелиться под тяжестью собственного веса, и занималась какими-то бумагами. Изредка она поглядывала за внешне сходными кончиками пропусков, торчавшими из ячеек, как острые клювы жаждущих пищи птенцов.
2. Неуемные сотрудники института частенько оставались надолго после работы, наращивая свои очки в отношении преданности делу, в том числе и Алик. Поэтому не было ничего необычного в том, что пропуска просили еды в своих ячейках с очень раннего утра, до прихода кадровички, и до позднего вечера, после ее ухода.