смысле. Надо на плато искать другие группы людей и к морю, там скалы, можно неплохое
укрепление соорудить.
- Павел Сергеевич вроде видел дымок за дальними сопками, может там ещё одна
экспедиция,- вспоминает Алик.
- Почему туда не пошли?
- Так это, ещё до потопа было, а потом не до того было.
- Значит, люди на плато есть. Надо всех найти, причём раньше, чем их найдёт Идар. В
народе сила и спасение,- в обманчиво мягком голосе Виктора появляется тембр с
металлической окраской.
- Павел Сергеевич давно хотел к морю выйти, но голуби появились, решили прежде мясом
запастись.
- На Голубянке много голубей,- уверенно говорит Виктор.
- В последний раз там лишь скворцы были,- сникает Алик.
- На Караби яйлу начинает прилетать птицы, я видел, как стаи кружились над скалами, слева от моей стоянки. Туда сложно пройти, но на лодке можно. Мне кажется, там и
морские котики обосновались, по крайне мере касатки туда часто заплывают.
- Да где же лодку найдём?- вздыхает Алик.
- У меня есть, резиновая, многоместная,- Виктор ошарашивает этим заявлением Алика.
- Блин … здорово. На рыбалку можно будет выходить. У нас спиннинги есть, хотели
порыбачить на здешних озёрах, но рыбы мало, исключительно лягушки.
- И даже крючки имеются?- осторожно спрашивает Виктор, вспоминая свой самодельный
крючок из шпенька, с которого рыба в большей мере срывается.
- С запасом,- обыденным тоном отвечает Алик.
- Тогда вам сам бог велел к морю идти.
- Думаю, завтра и пойдём,- кивает Алик.
- Я бы от рыбы не отказалась,- сладко зевает Аня, уютно пристроившись на плече у
Алика.
- Счастливая, а нас с Ниной от неё воротит. Ладно, давайте пробовать спать, подъём на
восходе,- Виктор вытягивается во всю длину, переворачивается на спину, смотрит на
далёкие звёзды - это единственное, что не поменялось в этом мире. Сон комкает все
впечатления, тревога не спеша уползает вглубь сознания, становится тепло и хорошо.
Под утро резко холодает, порыв ветра сбивает каменную крошку с камней и со
злостью швыряет на спящих людей. Виктор вскакивает на ноги, толкает Алика и Аню.
Они матерятся со сна как сапожники, но достаточно быстро поднимаются, с
беспокойством озираются, действительность безжалостно гонит обрывки сна и заполняет
сознание тревогой.
На небо наползают тяжёлые тучи, пахнет свежестью, в море опять грохочет, скоро
сюда переместится гроза.
- Перекусить бы что-нибудь,- без особой надежды говорит Аня, а в глазах тоска и страх.
- На вот,- Алик достаёт пару копчёных крылышек диких голубей.
- Это мне?- не верит женщина и мгновенно впивается в мясо, звонко хрустя косточками
как заправская дворняга.
Виктор быстро отворачивается, чтобы было невидно, как он сглатывает слюну.
- На всех хватит,- Алик и ему суёт пару крылышек.
После вкусного завтрака, появляется уверенность, все тревоги кажутся
недостойными сладости в животе, но осмотрительность, прежде всего. Скрываясь за
каменными грядами и разломами, мужчины и женщина гуськом спускаются вниз,
выбирая участки закрытые кустарниками и редкими деревьями. Очень скоро придётся
пройти мимо Чёрного монастыря, а там хозяйничают зеки, затем, не менее опасный путь к
лагерю Идара Сергеевича. Что-то Виктору говорит, он опаснее людоедов будет. А жаль, на него он возлагал большие надежды. Но, как говорится, жизнь покажет все прелести и
нюансы своих бесчисленных граней. После убийства Вована, что-то надломилось в душе
Виктора, с неё словно сняли предохранитель, сейчас он на боевом взводе.
Перед мрачными скалами Чёрного монастыря, Виктор решительно останавливает
группу:- Зеков должно быть не менее четырёх, я схожу на разведку, если в течение часа не
приду, уводи Аню в свой лагерь, затем вы должны вернуться за моей женщиной.
- Может ну их, обойдём их стоянку,- предлагает Алик.
- Нет, о них надо знать всё,- Виктор вытягивает финку, а лук отдаёт Алику,- в случае чего, стреляй.
- Но я не умею?
- Учись,- ухмыльнулся Виктор.
В прошлый раз было легче подойти к Чёрному монастырю, не было такой давящей
на психику ответственности, а сейчас перед глазами мелькают образы людей, с которыми
он познакомился и нечто, говорящее ему словно извне, что он должен всех объединить, иначе смысл их спасения на этом плато исчезнет.
Благодаря обострившимся до придела чувствам, Виктор подсознанием улавливает,
что в путанице кустов и ветвей кустарниковых деревьев, кто-то скрывается.
Окинув взглядом окружающую местность, он цепляет горсть листьев, небрежно
рассыпанных на земле и тонкий шнур верёвки. Ага, ловушка и достаточно неумело
поставленная, рассчитанная на обычного обывателя, впрочем, Виктор, до недавних пор, был таким же, но сейчас словно что-то проснулось в душе и глаза способны подмечать
малейшие несоответствия. Вероятно – это инстинкт самосохранения и загадочная
интуиция, по поводу которой у дилетантов возникает много споров. В любом случае
Виктор уходит в сторону, в кровь, обдирая локти, ползёт по неудобному склону и выходит
с противоположной стороны засады. Сверху он видит зека и обмирает от ужаса, у его рук
лежит АКМ. Автомат перевешивает всё и сейчас у людей Виктора ни единого шанса. Это
новость будоражит и заставляет предпринять отчаянный поступок, зажав финку в зубах, Виктор сползает в расселину и осторожно выглядывает, ища путь к своей жертве.
Удивительно, но в его мыслях это звучит именно так и не иначе, зек – его жертва. Тянуть
долго нельзя, кто его знает, когда его будут сменять, может произойти любая
неожиданность. А ведь эти предосторожности против него, Виктора! Осеняет его догадка.
После ликвидации Вована зеки быстро перестроились. Но одного они не учли, и Виктор
уже не тот.
Стараясь не сверлить взглядом синюю от татуировок спину, Виктор скользнул ещё
ближе и затаился у вывороченных оползнем корней. Зек, каким-то звериным чутьём что-
то чувствует, елозит лопатками, берёт в руки автомат, испуганно озирается.
Большая чёрная птица прыгает у самого лица Виктора, деловито гребёт землю,
выковыривает белую личинку, прыгает дальше. Если она сейчас увидит Виктора и с
испуганными криками взлетит, это конец. Но она скачет дальше, ныряет в густые ветви, а
зек отворачивается, кривя тонкие губы, автомат откладывает от себя и вновь пристально
смотрит на дорогу.
Не вытирая пот, заливший лоб и глаза, Виктор слегка вздыхает, делает пару
бесшумных глотков воздуха и вбирается из своего убежища. Несколько движений и
мужчина подбирается ещё ближе, он буквально зависает на плоской каменной глыбе,
остался лишь один бросок и лезвие финки распорет ему спину. Зек вновь елозит,
вероятно, его звериные чувства так же обострены до придела.
Глупая птица выползает из кустов, с шумом прыгает по опавшей листве, взлетает в
воздух и опускается напротив зека, мгновенно его замечает и с хриплым карканьем
шарахается в сторону.
- Прочь, с-сука,- со злостью отмахивается от неё зек и в этот момент Виктор прыгает.
А ведь действительно, сталь финки невероятная, лезвие легко входит в плоть,
разрезая рёбра и проникая в сердце, смерть мгновенная, тело извивается в агонии, но
Виктор вытаскивает финку и вновь бьёт. Останавливается лишь тогда, когда заляпался
кровью по самый подбородок. Решительно оттирает лезвие об штаны людоеда,
подхватывает автомат, проверяет магазин, он набит патронами до половины, находит
запасной, с удовлетворением цокает языком, этот полный. С пояса отстёгивает ножны с
финкой, затем стягивает кроссовки.
Держа в руках автомат, Виктор испытывает ощущение сродное оргазму, чужая
кровь, попавшая на губы, пьянит, словно вино большой выдержки, выделившийся