- А не жаль у матери детёнышей отбирать?- сурово изрекает полноватая женщина,
вероятно, та самая Виолетта Степановна.
- Ви, щенки нам нужны будут,- мягко произносит Павел Сергеевич.
Неожиданно женщина краснеет под его ласковым взглядом, бурчит что-то
непонятное, насупилась и замолкает.
Алик уверено сворачивает в сторону невысоких холмов, его догоняет Виктор,
некоторое время они идут вместе.
- А Павел Сергеевич вообще кто?- интересуется Виктор.
- Декан матмеха Санкт-Петербургского государственного университета, профессор. А Ви
Степановна – секретарь Учёного совета.
- Так значит вы студенты?
- Не совсем. Из студентов у нас только я и Антоха, мы на пятом курсе, ну и Света с
Толиком Беловым, они с первого курса. Олег Васильевич, это тот, что с залысинами на
голове, он лаборант, Алёнка – врач, а Викентий Петрович – самый настоящий батюшка.
- Священник, что ли? И что, вместе с вами в горы ходит?- невероятно удивляется Виктор, невольно оглянувшись на интеллигентного вида мужчину, наравне со всеми несущий
огромный рюкзак со звякающим внутри железом.
- Это у него такое послушание,- хмыкает Алик.- А вообще, он нормальный мужик, мыслит
адекватно, веры своей не навязывает, но крестит всех, когда мы спускаемся в пещеры. И
знаешь, на душе как-то легче становится.
- Да, команда ещё та, боевая,- грустнеет Виктор.
- Мы не слабые,- Алик чётко улавливает его интонацию.
- Кто же спорит, вот только убивать придётся, а тут декан, студенты, и целый батюшка.
- Если понадобится … будем убивать,- Алик сам вздрагивает от своих слов, мрачнеет, а
глаза темнеют, словно на них наехала грозовая туча.
Виктор с недоверием оглядывает худощавую фигуру Алика, его выпирающие в
разные стороны острые локти и торчащую козлиную бородку, качнул головой, вздохнул, перехватил крепче автомат и вернулся к группе.
- Я пойду замыкающим, а вы, Павел Сергеевич идите вперёд, Антона и женщин в центр,-
распоряжается Виктор.- Если начнётся стрельба, падайте и расползайтесь в разные
стороны.
Лаборант Олег Васильевич морщится, с вызовом смотрит на Виктора:- Позвольте,
кто будет стрелять? Глупости не говорите. Я вашу сказочку про людоедов не верю.
- Олег, не дело сейчас ерепениться,- сдвигает брови Павел Сергеевич.
- Не люблю я выскочек,- грустно хлопает глазами лаборант.
Виктор с сожалением смотрит на его потные залысины, так хочется вмазать в
морду, но пересиливает себя и с расстановкой говорит:- Всё что я сказал, вам может не
относиться, но остальным выполнять мои команды беспрекословно.
- Это я буду решать, что мне делать или не делать,- окрысился лаборант.
- Олег,- излишне мягко произносит Павел Сергеевич,- не надо лезть в бутылку, Виктор не
производит из себя легкомысленного человека.
- Я то что, я за товарищей беспокоюсь. Вдруг это проходимец?
- Он Антоху спас.
- Все равно, решение назначить его главным, необходимо подтвердить голосованием,-
кривит губы лаборант и замолкает.
Виктор едва не смеётся - вот оно, проявление демократии. Мозги совсем известью
забились, верно, забыл, где он.
- Я не против,- в упор глянул на него Виктор и у того забегали глаза, а лицо покрывается
пунцовыми пятнами,- придём на место, там проголосуете, а сейчас перестраиваемся и
никакой демагогии. Всем ясно?
На этот раз Олег Васильевич не стал возмущаться, перед его внутренним взором
всё ещё стоит взгляд Виктора, в котором столько силы, что лоб начинает зудеть, словно
чудом избежал удара, да ещё этот автомат. Как это неприятно и боязно, лаборант
передёргивает лопатками и понуро бредёт и даже не ворчит.
Чувство опасности уползает в подкорковую область, словно отодвинулось и
затаилось, как паук в паутине, не стоит дёргать за сигнальные нити. Виктор почти уверен, там, на сопках, кто-то был. В последнее время загадочная интуиция усилилась, и он начал
серьёзно к ней прислушиваться. В прошлой жизни Виктор посчитал бы это
мнительностью, а сейчас – даром свыше. Он смотрит на бредущих спелеологов, все как
один выносливые, не робкие, вероятно спасали друг друга не раз и не два и этот Олег не
хилый, жилистый, но в душе сидит Некто и старательно гадит прямо в мозги. Хочется
взять отвёртку и подкрутить в его голове, чтобы извилины не слишком топорщились. А
вот батюшка спокойный, всё молчит, а взгляд какой-то просветлённый, словно он не на
затерянной земле, а идёт в храм к своей пастве. Странный он, однако, в горы полез, как
это не вяжется с образами попов разъезжающих на крутых иномарках. А может он один из
тех немногих, кто действительно верит в бога и служит Ему, а не деньгам, что жертвуют
прихожане? Одет скромно, но чисто, бородка ухоженная, а рюкзак едва не до пяток. М-да, боевой батюшка, такой и меж глаз может закатить и скажет: «Это во благо, сын мой, возрадуйся!». Света и Толик, какие они ещё молоденькие, право совсем дети, но у Толика
на поясе болтается нож и взгляд сосредоточенный и серьёзный. Смешно наблюдать, как
он изображает из себя бывалого спелеолога, но потенциал у него хороший, главное, чтобы
его не обломали раньше времени. Света держится больше Толика, иной раз да кинет на
него быстрый взгляд, не иначе чувства у неё. Антон, тот проявляет чудеса силы воли, весь
в бинтах и кровь на них проявляется нехорошими бурыми пятнами, а всё равно, что-то да
несёт: бухту верёвки, котелок, топорик и так – по мелочи. Губы плотно сжаты, а под
глазами чёрные круги. Алёнка старается ему помочь, взгляд встревоженный, хотела
забрать пару вещей, но Антон отмахнулся и даже улыбнулся. Виолетта Степановна слегка
запыхалась, она несколько полноватая дама и кажется Виктору, она в горах не по
призванию, а по смыслу. Её смысл вышагивает впереди – декан матмеха Павел Сергеевич, начальник экспедиции. Вероятно он к студентам не мягкий, но здесь, в горах – он наравне
со всеми, по крайней мере, хочет таким казаться.
Появляется Алик, обтирает лицо белой панамой:- Всё чисто, пришли,- смотрит на
Антона.- Ты как, Антоха, самостоятельно сможешь?
- Носилки хочешь предложить?- усмехается парень.
- Там отрицаловка есть … может, действительно носилки?
- Пройду. Если что, Алёнка меня ещё раз заштопает. Нет, действительно,- уловив строгий
взгляд Павла Сергеевича, говорит Антон,- пройду так, с носилками до вечера провозимся.
- До вечера нельзя,- озабоченно произносит Виктор,- боюсь, на мой лагерь могут
натолкнуться. Торопиться надо.
Лаборант Олег Васильевич неодобрительно выпучил нижнюю губу, но выказывать
неудовольствие не стал, Виктор на него смотрит в упор, гася в корне гнев и претензии.
Переправа готова, срываются мелкие камни, пот заливает глаза, сдвинулась с места
лавина, но, словно увидев, что люди вне её влияния, нехотя останавливается, копя силы
для будущего броска в пропасть.
Логово со щенками оказалось совсем близко, под густым кустарником, чудом
выросшим на бесплодной земле. К радости Виктора, самки по близости нет, он очень не
хотел её убивать. Щенки, увидев людей, пятятся в глубину логова и даже рычат, обнажая
молочные зубы. Пришлось раскапывать сухую землю, а затем связывать брыкающихся
зверёнышей. Виктор всё время стоит на чеку, автомат снят с предохранителя, на случай
того, что появится самка, но она охотится далеко от своего логова, этим спасла себе
жизнь.
- Шесть щенков,- улыбается Алик,- чур, мой с белым пятном на мордочке!
Далее пришлось круто спускаться, затем подъём, вновь спуск. Попутно спелеологи
обнаружили под отколовшейся от скалы глыбой, лаз, с перспективой на пещеру. Долго
возбужденно галдят, пока Виктор буквально не рыкнул, комкая в корне спелеологические
инстинкты. Но Павел Сергеевич настаивает в неё лезть, предполагая, что отсюда есть