бородкой, утирается панамой, давно потерявшей первоначальную форму, жизнерадостно
улыбается, ослепляя мир, синим фингалом:- Хорошая водичка, бодрящая, искупаться бы, да идти надо,- Алик проверяет остроту ножа, сбривая волоски на руке, всовывает в
ножны, с завистью смотрит на автомат.
- Касатки что-то волнуются,- раздувая ноздри, Виктор смотрит вдаль.
Алик подходит к нему, тожё смотрит, тень набегает на лицо:- Там лодка …
перевёрнутая.
- Да,- соглашается Виктор.
- Вдруг там люди?- всполошился Алик.
- Их сейчас там нет,- Виктор морщится, словно от боли, ему нравятся эти морские звери, но человек их обидел, он вспоминает слова Ани, говорившее, что по касаткам стреляли из
пистолета, а они злопамятные – не простят.
- Может, лодку спустим?
- Чтоб они и нашу перевернули.
- Откуда она здесь появилась?- задумался Алик.
- Сейчас в море много островов … с какого-нибудь из них.
- Значит и людей много?- в надежде у Алика разгораются глаза.
- Не думаю что много, но однозначно есть,- кивает Виктор.- Четырдаг над водой, Карадаг, Ангарский перевал, Демерджи, Ай-Петри …
- Красивые места, дикие,- кивает Алик,- но жрать там нечего.
- Захотят, найдут,- жёстко отвечает Виктор.
Он последний раз глянул на резвящихся касаток и сворачивает с берега вглубь
холмов и скал. По берегу идти нельзя, мигом засекут, необходимо выбрать такой путь, где
нет постов и ловушек. Очень волнует Идар, даже больше Вагиза. Виктор уверен, главарь
зеков недолго будет хозяином этих мест, автомат его козырь, но его можно и отобрать.
Для Идара это дело времени, если конечно он действительно был офицером ГРУ.
Интуиция, сигнализирующая об опасности и некоторое время выжигающая
сознание, трансформируется в адреналин и теперь бодрит кровь, вызывая возбуждение, похожее на радость. Хочется быстрее подойти к Чёрному монастырю, но разум не лишён
холодного рассудка и приходится обходить удобные тропы, забираясь на кручи, рискуя
сорваться, но выхода нет, Виктор знает – их ждут. Как бы их перехитрить? Где бы найти
такое место, откуда можно расстрелять людоедов и избавиться от одной из проблем? А
затем можно будет вплотную заняться Идаром Сергеевичем. Виктор знает, им будет тесно
на этой земле, кому-то придётся уйти.
К Чёрному монастырю мужчины подходят с тыла, взбираются на соседнюю сопку
и замерли за туром. Пещера отсюда не видна, её заслоняют деревья и многочисленные
скалы, но дым от костра ощущается, он вновь тягучий и сладковатый.
- Твари,- судорожно вдыхает Алик, он догадался, кого сейчас готовят на огне.
- Придётся ниже спуститься, отсюда нам до них не дотянуться. Вот что,- Виктор передаёт
автомат Алику,- я пойду на разведку, а ты, если что, меня прикроешь.
- Давай лучше я схожу.
- Нет,- качнул головой Виктор.
Алик помялся немного, вздыхает:- Я с автомата ни разу не стрелял. Давай ты меня
будешь прикрывать, а я всё разведаю.
Виктор задумался, вроде напарник прав, но, так не хочется им рисковать, горячий
он очень, ей богу влипнет в неприятность:- Нет, ты меня будешь прикрывать. Вот, смотри, это снимается предохранитель, здесь переключаются режимы стрельбы. А стрелять легко, нажимаешь на курок и поднимаешь ствол выше этих деревьев, чтобы меня не задеть. Под
шумок я вырвусь … если попаду в засаду.
- Все же,- Алик пытается его остановить.
- Тебе с Анькой ещё надо разобраться,- хмыкает Виктор и ободряюще хлопает по плечу.
Он скатывается вниз, замирает между камней, прислушивается к птицам. Они
щебечут, в воздух не взлетают, значит, пока их никто не вспугнул, можно пробежаться до
лесочка. Ещё один рывок, вот он замирает у корявого дерева, оглядывается через плечо.
Какая досада, обломок от скалы заслоняет сопку, где притаился Алик. Ладно, вроде тихо, Виктор ползёт к заросшему низкорослым лесом склону. Камень вырывается из-под ноги, с
шелестом скатывается вниз, Виктор вжимается в землю, неприятно дрожат руки, щупает
пояс, натыкается на пустые ножны, застывает в оцепенении, как же он забыл про него! Но
никто не выскакивает, Виктор немного успокаивается, слегка отдышался, спускается
ниже. Запах от костра сбивает дыхание, тошнота подкатывается к горлу. Странно, птицы
молчат. Виктор крутит шеей, вслушивается в малейший шум, вроде слышит мужской
говор. Неужели людоеды все собрались у костра? Да быть того не может, наверняка где-то
есть засада. Но где? Так … вон на том возвышении вполне возможно есть
наблюдательный пункт, за теми камнями – тоже есть вероятность. Ага, если протиснуться
в щель между этими скалами, можно скрыться из сектора обзора.
Он протискивается в узкую щель, пугая жирных мокриц и наглых сороконожек,
ползёт, словно червяк, выбирается с другой стороны склона, выглядывает и мгновенно
замечает костёр и сидящих рядом зеков. На краю их лагеря он видит человека в куртке
Олега. Он привязан к дереву и явно живой.
Людоеды расположились достаточно далеко от несчастного. Очень даже возможно
подобраться к лаборанту не привлекая внимания. Затем по этой щели можно уйти. От
возбуждения Виктора сотрясает дрожь, плотно сжимая губы, выбирается из укрытия.
Какая удача, людоедов заслоняют разлапистые кусты! Виктор почти приблизился к
лаборанту.
«Вот он, нудный Олег Васильевич, вытащу его отсюда в лагере морду набью»,- эти мысли
сладко туманят мозг. Главное, чтобы тот не заорал от неожиданности.
Лаборант елозит под деревом, пытаясь освободить верёвки. Странно, крови
невидно. Виктор на мгновение останавливается, но отбрасывает из головы «глупую»
мысль, тихонько зовёт:- Олег, это я, не кричи, сейчас я тебя развяжу.
Лаборант напрягается, шапка сползает с головы, верёвки сами собой развязываются
и Виктор встречается с торжествующим взглядом Репы:- Кореша, я его поймал!- орёт он
благим матом.
Виктор мертвеет, ноги немеют, но зарычав словно зверь, бросается прочь. Его бьют
прикладом автомата. Вспышка, мир меркнет: «Как бездарно», – мелькает напоследок
мысль.
Его окатывают водой:- Так вот ты какой, залётный,- звучит хриплый голос Вагиза.-
Очнулся? Это хорошо, поговорим, нам есть что перетереть.
Виктор с трудом открывает глаза. Его переволокли к костру, у которого с
безучастным видом сидит тот, которого Вагиз назвал поваром, он подкидывает дрова, ворошит палкой угли и всё так же жуёт. На корточках сидят Репа и Бурый, весело
скалятся, шестёрка яростно вращает глазами, всё порывается двинуть ногой, но получает
крепкий подзатыльник от Вагиза. Сам он перекинул автомат через плечо и внимательно
смотрит в глаза Виктору, с задумчивым видом трогает чёрную бороду.
- Человек, ты Вована и Хмару замочил. Знаешь, что тебе за это будет? Сизый, хватит
жрать!- неожиданно взрывается Вагиз, но повар не реагирует.- Вот так всегда,- смягчается
Вагиз,- всегда жрёт, ни на что не реагирует. Настрадался пацан, его менты полгода
прессовали, высох весь, вот теперь отъедается, благо мяса сейчас в избытке.
Виктор с трудом сдерживает рвотные позывы, он видит, как Сизый объедает
человеческие пальцы.
- Вован и Хмара правильными ворами были, но даже дело не в этом, все мы под богом
ходим,- Вагиз крестится и это смотрится столь дико, что у Виктора округляются глаза.-
Что зенки вылупил? Ну да, я верую в бога, без этого никак нельзя … без покаяния.
Покаешься, и так на душе легче становится, весь мир цветными красками наливается.
Знаешь,- Вагиз присаживается рядом,- а мы тебя не будем убивать, ты автомат принеси.
Чужая ведь вещь, а воровать не хорошо,- с укором качает он головой.
Виктор молчит, в голове с трудом ворочаются мысли, словно увязли в тягучем
гудроне, выхода нет, как глупо, а сколько планов на будущее было.