Это пятно, как раз почти у кромки ручья, и опять стонет… Я затормозил так, что в каменистой земле образовалось две борозды и вниз посыпались мелкие камни. Ладно, одним глазком что там. Я уже давно понял, что это за пятно. Еще в начале — по запаху. Но называть вещи своими именами до сего момента, себе не позволял. Одного прицельного оценивающего взгляда оказывается достаточно для того, чтобы принять решение. Все-равно умрет, и без моей помощи…
Буквально съезжаю по мокрой траве в овраг, — то ли от тумана, то ли утренняя роса собирается. Торможу за пару сантиметров перед… Месиво… когда-то бывшее девушкой. Без сознания, но корчится от боли. Это сделали явно не звери, — люди! Кто и что с ней творил? Даже в мысли не вкладывается.
Дышу уже не сдерживаясь полной грудью.
Здесь в низине клубился ее нежный, с горчинкой пота запах, навязчиво перебиваемый сладким запахом ее же крови. И как до сих пор зверье не набежало?
Недоуменно наблюдаю за своей реакцией и желаниями. Хочу защитить, спасти, наказать, но уже тех, кто это сотворил. В свой дом нести опасно. Тут не оставишь. До ближайшей деревни не доживет, да и может это они ее, — так.
Прости книжка. Вырвал несколько листов приложил к ранам. Нажал, хоть немного остановить кровь. Удивительно… Продолжаю наблюдаю за своей реакцией на человека. Раньше даже кровь животных… Нет, нужно думать о ней. Попытаться спасти.
Прислушался как кровь течет по венам. Сердцебиение слабое, но ритмичное. Внутри, по звуку, что-то явно не так, а что, опыта определять не было. После визуального осмотра по привычке говорю вслух.
— Хорошо, что переломов у тебя похоже нет, может, конечно, закрытые или ребра. И неизвестно в каком состоянии органы. Все не так плохо. Запекшаяся кровь гематомы по всему телу, а некоторые раны кровоточат, пропитывая книжные страницы. Может и выживешь.
Будь что будет, сейчас она без сознания, а потом глаза завяжу до выздоровления. Если не умерла рядом со мной за эти минуты, выхожу. Сказать, что ради избавления от скуки, слукавлю. Мне это нужно — помочь…
Нес я находку довольно осторожно. Потратил целых полчаса против нескольких минут дороги. Она пережила все мои телодвижения и встряски, которые я хоть и пытался уменьшить, но в гору по бездорожью без этого никак.
Наконец дома! Надо как-то отмыть, а то заляпает мне тут все. Хоть пол-то метеный, каменный, но не в крови же. Дышать ей не собираюсь точно, опасно. И так уже боюсь за последствия. Воды у меня достаточно. Чуть глубже в гору она всегда течет тонкой струйкой, ручьем уходя в недра горы, где раскинулось подземное озеро. А вот греть воду пришлось на костре, заодно нажарил рыбы. Сварил бы в воде ухой, да котелок под нагрев воды занял, а больше посудин для варева не имею. Вдруг очнется сегодня-завтра, да есть запросит. Хотя, вряд ли… Я и сам перекусил, пока жарил да вокруг нее бегал менял компрессы. Эх жаль… Рубаха моя вторая на компрессы да тряпки ушла. Хоть в заплатках была, но льняная, добротная. Надобно будет теперь новую раздобыть.
Взял веревки с сундука. Пойду обмою, да привяжу как следует, — вдруг чего удумает, если очнется. Шевелиться ей нельзя, боюсь, с испугу себе навредит. Видя ее состояние все изначальные мысли о том, чтобы привязывать ее дабы она мое жилье не определила, сошли на нет. На первый план неожиданно вышло беспокойство о ее здоровье.
Бросил веревку у корыта. Пошел за котелком. Уже седьмой по счету, а в корыте воды только на полторы ладони набралось, но и того хватит. Проверил воду в котелке. Как раз нагрета несильно. Перенес и оставил рядом на каменном выступе, обмыть.
Одежу ее я еще когда повреждения осматривал порвал. Она висела на ней рваными клоками, держась лишь на плечах, а сейчас я избавился и от последнего. Состирну в ручье. На тряпки пойдет.
Пошел за девушкой. Бережно поднял. Положил ее в корыто, добротное, сам из дуба выстрогал. Теперь хоть меняй его, дерево ее запах и кровь впитает.
— Ого, да ты у нас красавица была и юная еще совсем. — В первую очередь смыв кровь вперемешку с комьями грязи с лица сказал я.
Я горько усмехнулся… Как я тогда, — до того дня…
Дотронулся до ее отмытого личика, черты которого явно раньше радовали глаз. Сейчас вид внушает отвращение: разбухшие губы, отекшие почерневшие глаза, которые вряд ли сможет открыть если очнется. Газа вызывают особое беспокойство, сможет ли девочка видеть с такими повреждениями? Все тело в синих, бурых пятнах и порезах. Забеспокоилась, когда воды на тело полил. Но больше как водой, промыть раны нечем, а в них чего только не набилось. Крупных пореза всего три, но и они явно некритично глубокие, и хорошо что раны не рваные и не колотые. Конечно боль болью, а щипает наверно от воды нестерпимо. Хорошо, что она без сознания.