— Руки у тебя, Леша, довольно нежные и прохладные, видать работы не видевшие, а одет ты для этого слишком просто, да и денег не жалеешь. Маня вон как перед тобой скалилась да ластилась, а она влияние и силу чувствует.
Ага, и смотрит вопросительно. Вроде и просто мысли высказал, а чувствую, что ответа ждет. Взгляд поймал, не отводит.
— Чувствует твоя Маня, когда деньги на стол ей кладешь. До того и поздороваться не соизволила. Или, постой! — Ты, поди, эту Маню ко мне приревновал?
Ну что, не зря я книжки читал все эти годы. Красиво уходим от щекотливой темы! Может, статься, и невпопад? Стою улыбаюсь, будто намеков про руки не заметил, смотрю как лицо Михалыча краснеет от подбородка до макушки, и он начинает хватать ртом воздух не в состоянии ничего сказать, — эк его прихватило!
— Ну, будет тебе, Михалыч, — я похлопал его по плечу, — пошутил я. Но от вопросов лишних, в твоих же интересах отказаться, тем более ошибаешься ты сильно. — Красочно представляю реакцию Михалыча на мой рассказ про то, что чудодейственная кровь девушки мне руки омолодила да морщины на них разгладила. А деньги я и вовсе по запаху нахожу, да вот делать мне с ними нечего — перебираю от скуки. Вот рассказ про мой возраст или особенности моего организма точно его позабавит, у виска как пить дать покрутит еще и со свистом. Уж нет… Пусть лучше так, губу дует.
Иду ухмыляюсь, выгоняя из головы красочные картинки. И чего веселье неуместное пристало? Михалыч принял на свой счет, тут же подобрался, идет на отдалении трех шагов.
Дуется значит, не ошибся я. Но, как-никак, Михалыч мне помочь пытается, а я тут недоразумения создаю. Совсем одичал. В книжках оно все по-другому работает, и моя последняя фраза не возымела никакого эффекта. Он только еще сильней поджал губу, а сейчас шагу прибавил, торопясь прочь.
— Михалыч, да я ж по-доброму… И тебе изба будет!
— Не нужна мне твоя изба, — Осекся Михалыч на последнем слове, испуганно и с надеждой на меня глянув. Даже остановился и развернулся ко мне лицом.
— Ну не нужна, так не нужна, — поторопился согласиться с его словами я, но сочетание безмолвной мольбы в глазах Михалыча, при этом, всем видом показывающего гордость и неподкупную независимость, сделали свое дело, и я не удержался. — Ну, тогда на домишко в два этажа вам с Маней добавлю, и совет вам да любовь. А на маленький, так и быть, больше не предлагаю…
— Да я, да ты, да она…! — Да что ж у меня язык так развязался? Опять Маню приплел. Все что мог выдавить Михалыч в этот момент, он выдавил, но его сменяющиеся эмоции на лице и жесты говорили гораздо больше. Причем последней эмоцией после промелькнувшего негодования, оказалась мечтательность. Он еле сдержал при этом улыбку, потом сразу стал собранным и дельно надутым.
— Ладно, — сжалился я над первым за мои последние полвека собеседником, — Михалыч, человек ты добрый. Мне помог, а я тебе помогу. Тем более деньги мне ни к чему. Трать и поступай как хочешь, а обо мне забудь.
— Забудешь тебя. — Заворчал Михалыч. — Мне еще пятидесяти нет, а ты меня дедушкой обозвал. В краску как красную девицу ввел, а потом еще и сосватал, а теперь уже и так, без женитьбы, дом даришь. Да на што он мне, без семьи-то? — Уже в сердцах и с сожалением воскликнул Михалыч. Наверно, я опять что-то не то ляпнул, понять бы что?
Сейчас я внимательнее к нему присмотрелся. Голова-то чуть седая и еще по природе: белобрысый он. Глубокие морщины от прищура на солнце, и в общем, ну, наверное, погорячился я с дедушкой… Притом, ведь даже не заметил, как его это задело. Сам-то я похлеще выглядел. Несмотря на подтянутое тело, лицо молодым не назовешь. Вот руки теперь молодые, хоть в карманы прячь!
— Михалыч…
— Что Михалыч? Я, жом, за Маней с молодости наблюдаю. А она все прынца ждала. Все ей не глянулись, нос воротила. Так в старых девах и засиделась. У меня уж надежда зрела. А ты явился и по больному! Но сердиться почему-то не могу на тебя. Давай деньги, коли так настаиваешь. Мож, тогда Маня и глянет в мою сторону. Мы вошли в избу Михалыча.
— Вот. Высыпал я две здоровенные пригоршни золота на стол под ошарашенный взгляд хозяина. Прийди и закажи у нее на приличную сумму, а там свидитесь почаще. Может и сложится у вас.
Михалыч молчал, явно обдумывая мои слова. Это как я попал-то! Даже не думал, что такая как Маня приглянется кому, а уж Михалыч мужик крепкий, видный да умный. Вот и поддел ради смеха мужика. Только и остается руками развести, что он в ней нашел? Так ведь не первый год как — с молодости! Другое дело моя внуча. Наверно, первой красавицей была такая хрупкая и черты явно точеные, правильные были… И что за комок какой-то внутри меня бесится, просит быстрее к ней рваться? А мне еще двадцать минут как-то выждать осталось. Я ж по сути не знаю ее, с чего беспокойство такое? Одно могу сказать, что если бы не она, к людям я бы ни за что не решился выйти. А теперь уж с двоими пообщался, и ничего не произошло. Похоже и друга себе завел. Уж не припомню, когда я улыбался, да столько раз на дню, как с Михалычем! Хороший он мужик.