глаза встретили его взгляд.
– Намного лучше, – кивнула я.
Так и было. Незнакомец все еще держал меня за руку, и от этого мой мир будто
вращался, но не в том смысле, когда кружится голова. Я чувствовала себя так, словно
ребенок на карусели.
Ощущала себя живой.
– Хочешь пойти куда-нибудь?
– Куда? – спросила я, зная, что пойду куда угодно, поскольку не хотела весь день
кататься на карусели, будучи пристегнутой к игрушечному коню. Я хотела вырваться на
свободу.
– Прочь отсюда, – произнес он, выгнув бровь и одарив меня кривой улыбкой.
Мужчина не понимал, что мне не требуется улыбка, чтобы пойти с ним.
Мое сердце дрогнуло и зашлось в бешеном ритме.
Тем не менее, я улыбнулась и покачала головой. Кто этот человек?
– Я даже не знаю тебя.
– Что тебе нужно знать?
Я пристальнее оглядела его, сознавая, что меня безумно привлекал этот парень, его
манера поведения – словно ему на самом деле плевать на все, кроме этого момента. Я
встречалась с парнями, обучающимися в Нью-Йоркском Университете: бизнес-аналитики
и студенты-юристы, одетые в оксфорды2, блейзеры и брюки цвета хаки.
Этот же парень был... другим.
Он носил бейсболку козырьком вперед, плотно обтягивающую футболку, а его
бицепсы могли... ну, ладно, парень мог защитить меня где угодно. Еще на нем были узкие
джинсы, ботинки с каблуком, и цепь вокруг шеи. Он словно сошел с каталога клиентов
2 Оксфорды – стиль обуви, который характеризуется «закрытой» шнуровкой, где союзка нашита
поверх берцев – в противоположность с дерби.
24
моего отца. И в этот момент я поняла, что, конечно же, так оно и было. Мы ведь уходили с
одного этажа.
– Ты ведь выходил из «КМГ», верно? – спросила я.
– Да, а ты?
– Да, я, эм, мой друг – стажер здесь, – соврала я. Не лучший способ начать... эту
дружбу, но почему-то мне не хотелось, чтобы он знал, что я – дочь Маршала Кендрика.
Меня снова стали бы судить как кого-то, кем я не являюсь. А я так устала от этого. Устала
от самой себя.
Мужчина кивнул.
– Так... мы идем?
Может, моя осторожность и была пущена по ветру, но теперь в дело вступило
любопытство.
– Почему ты был там?
Он провел ладонью по челюсти.
– Честно? – этот вопрос заставил меня покраснеть, ведь я сама не была честна с
ним. – Это звучит так чертовски претенциозно, но я подписал контракт с ними.
– О, да? – по крайней мере, отец верил в него как артиста. Это означало, что он не
может быть разыскиваемым преступником. Мой папа собрал бы о нем полную
информацию, прежде чем раскошелился на аванс. Несмотря на то, что этот незнакомец
словно вышел из музыкального клипа, я бы солгала, сказав, что его грубоватые манеры
заставляли мои коленки немного... или сильно... подкашиваться. – Ты подписал контракт
и все остальное?
Он выгнул бровь и одарил меня кривоватой улыбкой. Ох, эта улыбка словно
золотой слиток. В том смысле, что ямочки на щеках делали мужчину совершенством.
– А что? – ухмыльнулся он. – Тебе нужно сорвать куш?
Я задохнулась.
– Что? Нет, – я издала смешок, смущенная тем, как, возможно, это прозвучало. –
Мне не нужны твои деньги.
– Думаю, ты хотела бы что-то получить от меня.
– Что? Клянусь, мне ничего от тебя не нужно.
– Уверена, что не хочешь ничего из того, что я могу предложить? – он сжал мою
ладонь, и я осознала, что мужчина все еще ее держит.
Вдох, выдох.
25
– Я шучу, девочка. Мое сценическое имя – Кэш Флоу, вот и все. Плохая шутка. Ну,
знаешь, ты хочешь сорвать куш в том смысле, что хочешь меня. Ладно... – он усмехнулся.
– Теперь ты знаешь, что я игривый.
Он издевался надо мной? Не удивительно, что отец подписал с ним контракт. Его
лицо – гребаная золотая жила. Я могу не быть стажером КМГ, но все еще оставалась
дочерью музыкального продюсера, поэтому знала, что улыбка Кэша поможет распродать
множество дисков.
– Ты Кэш Флоу? Рэпер? – я прищурилась, узнав это имя. Он подавал большие
надежды. Мой отец часто о нем говорил, естественно, когда звонил кому-нибудь из дома.
И раз мне все равно было нечем заняться, я обычно подслушивала.
– Это я. И отвечая на твой вопрос, да, я все подписал этим утром. Поэтому, думаю,
мы должны это отметить.
– И как празднуют рэп-сенсации? – спросила я, представив шоу на льду и танцы на
кушетках в ночном клубе.
В этом случае, я, безусловно, пас.