А может, наши жизни.
– Значит, ты выросла здесь, но сейчас живешь где-то в другом месте? – спросил я,
когда она повернула по автостраде в сторону Малибу. Шикарное дерьмо.
– Да, я хожу в колледж в Нью-Йорке, но я, похоже, дома на весь семестр. Мой отец
все еще живет здесь.
Я старался не быть неуверенной задницей, но мне уже было известно, что эта
девушка была слишком сладкой, слишком богатой, слишком, черт возьми, горячей, чтобы
везти меня к ней домой. А теперь я узнал, что она учится в колледже. Все это заставляло
меня чертовски сильно жалеть, что я не имел бόльшего, чем простой аттестат о школьном
образовании, а еще о том, что провел год в тюрьме. Жалеть, что я не стал кем-то большим,
чем простым поваром.
И даже это место я получил несколько месяцев назад в качестве повышения. До
этого я два года мыл посуду.
Мне потребовалась секунда, чтобы вспомнить: я больше не работал поваром.
Теперь я – рэпер с контрактом на запись альбома, а также выделенным мне временем в
студии на следующей неделе. И международным туром.
– И куда ты поступила? – спросил я, всеми силами стараясь выглядеть
непринужденно.
– Ох, Джульярд? – произнесла она мелодичным голосом, закончив вопросом,
словно я мог никогда не слышать об этой школе.
– Дерьмо, – медленно выдохнул я, потому что... Черт. – И на чем ты там
специализируешься, Эванжелина?
– Играю на пианино. Вроде как.
Похоже, она пыталась приуменьшить свой талант. Я закатил глаза, качнул головой
и усмехнулся.
29
– Вижу. Значит, ты одна из тех студентов, которые попадают туда не будучи
горячими талантами? Не знал, что такие существуют.
– Я не скромничаю, просто знала там одного парня.
Теперь я по-настоящему рассмеялся.
– Девочка, когда ты так говоришь, создается впечатление, что ты дружишь с
боссом мафии. Словно у вас с ним связь.
Она включила поворотник, бросив на меня косой взгляд.
– Я итальянка.
– Дерьмо, ты разыгрываешь меня.
– Да, это так. Но я действительно знаю там одного парня. Он – брат моего отца и,
по совместительству, сидит в приемной комиссии. Я даже не участвовала в
прослушивании, – она поджала губы, перейдя на шепот. – Поверить не могу, что
рассказала тебе об этом. Я никогда никому не говорила. На самом деле, это мой самый
страшный секрет.
– Ты счастливица, Эви.
– Почему? Из-за того, что мне не пришлось пытаться произвести фальшивое
впечатление на полную критиков комнату, где каждый знал, что я владею инструментом
на уровне чуть выше среднего?
– Нет, потому что если это твой самый страшный секрет, тебе повезло.
– О, да? – она свернула с автострады, и мы стали спускаться по улице, по обе
стороны от которой росли пальмы, а дома невозможно было разглядеть, поскольку они
скрывались далеко за массивными воротами. – А какая у тебя самая неловкая правда, Кэш
Флоу? Ну, я имею в виду, кроме твоего рэперского имени.
– Тебе не нравится мое сценическое имя? – я рассмеялся, оценив ее честность,
поскольку сам его ненавидел.
– Ты уходишь от темы, – недовольно отметила она. – Вернемся к неловким вещам.
– Девочка, у меня так много тупого дерьма, что не стоит и начинать.
– Попробуй.
– О, однажды меня арестовали за кражу «Сларпис4» в «7-115».
– Я тебе не верю.
– Я знаю, ладно? Я настоящий гангстер.
4 «Сларпис» – марка мороженного.
5 7-11 – название сети магазинов.
30
– Так это правда? – спросила она, набирая код на панели рядом с железными
воротами.
– Да, это было в девятом классе. Тогда я впервые надел наручники.
– Они правда арестовали тебя за фруктовый лед?
– Ну, у нас была куча травки.
– О, теперь в этом замешаны «мы». Сюжет становится более объемным, – Эви
рассмеялась, и ее смех был настолько удивительно свежим, такой ясный, чистый и
настоящий, что я почувствовал, как член вдруг затвердел. Черт возьми, когда еще я
становился твердым от одного лишь девичьего смеха?
Ворота раскрылись, и перед нами предстал особняк.
– Да, – произнес я, чувствуя, что должен был выбрать более мрачную историю,
которая нарисовала бы меня бόльшим придурком. Бог знает, было много фигни. Мы с
братом были полными идиотами. И парни, с которыми мы зависали, были такими же
безголовыми, как и мы. Самая печальная правда была в том, что я все еще был бы с ними,