ночью она просто оставила мою кровать и ушла к моему брату.
Делало ли это меня слабым ублюдком? Я не знал этого. Хотелось верить, что это
делало меня сильным, поскольку, черт побери, я не хотел толкать Джину с края, зная, как
близко она к нему подошла, ведь часто именно мне приходилось возвращать ее на землю
живых.
Я не хотел уничтожить Джину, высказав ей свои чувства. Отнюдь не это означало
быть мужчиной.
В какой-то момент у нас с ней была любовь. Может, это было по-детски. Любовь,
рожденная отчаянием глупцов, цепляющихся за все, что только способны найти. Однако
мы обрели друг друга.
Это что-то, да значило.
*****
Чад разлил ром и колу. Джина поджала губы.
В воздухе повисло напряжение, и мне захотелось уйти.
Джина сидела рядом со мной на диване, на ней были шпильки и обтягивающие
брюки. Блейзер, который она надевала с утра, сменился полупрозрачным топом с
просвечивающим черным лифчиком, ее волосы были собраны в тугой узел. Никакого
простора для фантазии.
Я не мог не начать сравнивать ее с Эви, на которой было платье и балетки. А еще у
нее были распущенные волосы и открытое сердце.
– Так чего вы хотите? – спросил я, решив перейти к делу. Чад протянул мне
выпивку, и мне было известно, что это не имело ничего общего с предложением о мире –
но все же это алкоголь, а потому кое-чего стоит.
– Джина и я сегодня выпиваем с людьми из «КМГ», но у нас еще есть несколько
часов, поэтому мы решили, что нам втроем следует обсудить дела, брат. Прежде чем мы
встретимся с большим парнем. Нам нужно убедиться, что все хотим одного и того же.
– С кем именно вы встречаетесь? – нахмурился я.
– Вообще-то мы встречаемся с тем гребаным начальником – Маршалом Кендриком
собственной персоной, на его территории. Нас пригласили. Лично, – он посмотрел на
Джину так, что стало понятно: у них большие планы на вечер.
Черта с два я хотел, чтобы они совались в мои дела.
– Он – генеральный директор компании. Что ты собираешься с ним делать?
52
– Я решил и дальше работать с талантами. Стану их искателем. Встреча с
Маршалом Кендриком – шаг в направлении цели. Мне нужна его поддержка.
– Ты хочешь стать искателем талантов? – я усмехнулся, покачав головой. Конечно,
Чад смог превратить меня в нечто прибыльное, но это вовсе не означало, что он сможет
это повторить.
Или во мне говорил инстинкт, желающий опустить его из-за всего того дерьма,
которое случилось между нами?
– Он был хорош в этом, – произнесла Джина, придвигаясь ближе. Даже слишком
для того, чтобы я чувствовал себя комфортно. Она пахла моим детством, как память,
которую мне хотелось оставить при себе.
Возможно, сейчас у меня появился шанс разорвать отношения с Чадом. Может, он
искал способ отпустить меня, не задев моих гребаных чувств.
Впрочем, Чад никогда не волновался о подобном.
В эту игру могли играть двое.
Я посмотрел на Джину.
– Этого ты хочешь? Быть с Чадом, черт побери?
Я не понял, почему произнес это. Не то, чтобы я все еще хотел быть с ней – вовсе
нет. Просто меня убивал тот факт, что Джина променяла меня на этого ублюдка. Что
такого было в этом кретине, чего не было у меня?
Она вздохнула, словно знала, что так и произойдет.
– Ты действительно хочешь обсудить это сейчас, Кэш? – спросила Джина.
– А как бы ты хотела это сделать? – я смотрел на них обоих, мой голос был
спокойным – но это было совсем не так. Внутри меня вскипела кровь, поскольку все мы
ходили на цыпочках вокруг слишком важных вещей.
Словно мы вместе сдерживали все это достаточно долго, чтобы подписать чертов
контракт. Но сейчас он был оформлен, и у наших сердец, наконец, было пространство,
чтобы взорваться.
В этот момент я почувствовал, что сорвусь. У меня накопилось много дерьма
против них двоих. Они отвернулись от меня, когда я нуждался в них больше всего.
Может, я ставил им это в вину, поскольку все люди отворачивались от меня и задолго до
этого.
Чад никогда не сидел в тюрьме. Это сделал я – взял на себя вину всех нас.
Конечно, я вышел всего через тринадцать месяцев, но тюремное заключение
изменило мою жизнь. Я уже не был прежним, потеряв больше года своей жизни. Я
лишился моих друзей, моей поддержки. Моей личности.
53
И сейчас, два года спустя, я не приблизился к тому, чтобы вновь обрести себя.
– Кэш, это не должно тебя удивлять, – сказала Джина.