Прямо сейчас я готов жить.
12
ГЛАВА 2
Эванжелина
Я просто хотела, чтобы он перестал смотреть на меня, как на какую-то маленькую
девочку. Мне уже двадцать один, и я готова изменить свою жизнь.
Готова к любым изменениям.
Когда моей мамы не стало, все, что мне стало понятно: я больше не могла
продолжать жить ради кого-то, кроме себя самой.
– Пап, позволь мне стать стажером на несколько месяцев. Я могу приносить кофе и
посылать электронные письма. Знаю, ты думаешь, будто это ниже меня, но это может
стать для нас полезным... дать нам нечто, что мы будем делать вместе. Как способ связи. К
тому же, я буду дома всю осень, и мне совершенно нечего делать.
Нечего, кроме как нарезать круги по округе, удивляясь, как мама могла
предпочесть уйти из жизни тому, чтобы остаться рядом со мной и папой.
Отец фыркнул, явно не распознав в словах дочери крик о помощи.
Мы находились на верхнем этаже его офиса в «Кендрик Мьюзик Групп», и он даже
не смотрел на меня. Только на телефон, водить пальцем по которому было явно важнее,
чем дать мне работу.
– Эванжелина, во-первых, это не мое хобби, которым мы могли бы заниматься
вместе. Я лучший в этом бизнесе потому, что безжалостен. Здесь не место для моей
дочери. Кроме того, у тебя нет причин работать. Оставь это для каких-нибудь деток из
колледжа. Ты выше этого.
– Это такая чушь, – пробормотала я себе под нос. – Я тоже детка из колледжа.
Мой тон заставил его поднять взгляд. Ха, может, мне следовало сбросить
несколько бомб раньше, тогда он бы понял, что мне нужно внимание.
– Эванжелина, ты можешь считать, что хочешь пойти по моим стопам, но ты ведь
играешь на пианино в Джульярде. Конечно же, ты музыкальна, однако запуск лейбла не
имеет с этим ничего общего. Ты не знаешь первое правило этого бизнеса.
– Я могу научиться. Когда преподаватель предложил вычеркнуть осенний семестр,
я не думала, что застряну дома в одиночестве. Кроме того, я ведь говорила, что больше не
хочу играть. Я растеряла все свое вдохновение.
– Тебе следует находиться дома ради отдыха. Пусть солнце и пляж станут твоим
вдохновением. Твой терапевт...
– Я не собираюсь обсуждать с тобой своего терапевта.
– В этом году ты прошла через ад, Эванжелина. Мы оба. Лучшее, что ты можешь
сделать прямо сейчас – остаться дома, где будешь в безопасности, и избегать всего, что
13
может причинить тебе боль. А находиться в обстановке высокого стресса, на работе, в
которой ты не нуждаешься и для которой не квалифицирована, никак не поможет
ситуации. Тебе нужно сидеть в бассейне, попивать охлажденное вино и работать над
загаром.
– В этом утверждении так много неправильного, что я даже не знаю, с чего начать.
– Это не важно, – его тон ставил точку на нашей беседе, отчего мои глаза
наполнились слезами. – Я не дам тебе работу. Не хочу, чтобы ты становилась частью
этого мира. Он полон придурков. Твоя мама ненавидела эту идею, она хотела, чтобы ты
играла...
– Я не стану говорить о маме, не здесь, – оглядывая его кабинет, я замахала руками
на глянцевые поверхности, панорамные окна и выставляющих себя на показ полуодетых
женщин в холле, изображавших сотрудников.
Я скрестила руки на груди и закинула на плечо сумочку, испытывая невероятное
разочарование. Я не хотела сидеть в мертвом доме матери совершенно одна. Мне нужен
был повод вставать каждое утро и сосредотачиваться на чем-то другом.
Хоть чем-то.
Отец хотел, чтобы я оставалась столь же защищенной, как и в данный момент. Но я
была готова к большему.
– Отлично, если ты не дашь мне работу, мне больше нечего тебе сказать. Просто
пойду и получу ее у кого-нибудь другого. Джуд говорил, что сможет устроить меня на
съемочную площадку, где сейчас работает.
– Твой кузен Джуд – последний человек, с которым я бы хотел, чтобы ты
проводила время.
У моего отца всегда были проблемы с Джудом. Вероятно потому, что тот был
полной его противоположностью. Оба мужчины играли по своим правилам, но в то же
время были очень разными.
Отец вернулся к бумагам, отстранившись от разговора, и это вывело меня из себя.
Похоже, он думал, что раз я всегда делала то, чего хотела мама, то также буду исполнять и
его волю.
Но теперь все было иначе.
– Ты не можешь помешать мне работать у Джуда, – проговорила я, подняв голос,