Выбрать главу

– На самом деле, я напугана.

Я посмотрел на полоску света, мелькающую в дверях лифта. Мы быстро

спускались, минуя шестидесятые этажи, а потом и сороковые.

Мне пришлось сдерживать улыбку. Когда расстраивалась Джина, она становилась

силой, с которой приходилось считаться. Могло случиться что угодно – от разбитых окон

до брошенных слов, жалящих сильнее удара.

С этой же катастрофой, по моему опыту, справиться было гораздо проще.

– Я бы не назвал это панической атакой или же приступом гнева.

– О, да? – спросила она. – А как бы ты это назвал?

Двадцатый этаж.

– Ты в разладе с самой собой, – произнес я. – Может, у тебя был дерьмовый день

или же это экзистенциальный кризис1, но паника? Я бы так не сказал.

Она потерла глаза, сморгнув с них слезы, и посмотрела на меня более внимательно.

– Ты что, психотерапевт?

Я прикусил губу. Дерьмо, я вовсе не был психиатром. Мне пришлось выучить весь

этот бред в тюрьме, когда меня заставили брать уроки по управлению гневом в рамках

«реабилитации» или чего-то в этом роде.

Кто я такой, чтобы говорить хоть что-то этой девушке?

Но я бы поклялся, что она хочет именно этого. Чтобы я рассказал ей, что будет

дальше. Девушка сглотнула, все еще смотря на меня замутненным взглядом, словно

умоляя вытащить ее из этого тоскливого дня.

Ох, черт, я достал бы этой девушке и солнце, если бы она захотела.

Лифт остановился.

Мы спустились в вестибюль. Двери открылись, и мы вышли, пройдя между

толпившимися людьми.

Я смотрел на свою незнакомку, пока она осматривала вестибюль и стеклянные

двери в двухстах футах от нас. Я не думал, что девушка сможет справиться с этим

самостоятельно.

Она посмотрела на меня и поджала губы, словно потеряшка, которая хотела, чтобы

ее нашли.

1 Экзистенциальный кризис – состояние тревоги, чувство глубокого психологического

дискомфорта при вопросе о смысле существования.

21

Я взял ее за руку.

– Пойдем, подышим свежим воздухом, – произнес я.

Она не стала сопротивляться.

22

ГЛАВА 4

Эванжелина

Его рука оказалась мягче, чем я предполагала. Он держал мою ладонь, ведя через

вестибюль к дверям.

У меня просто не было времени все обдумать.

Но я знала: даже если бы мне дали это время, мое решение бы не изменилось. Я бы

позволила этому мужчине отвезти меня куда угодно.

Может, тут сработал случай правильного места и правильного времени, или же

здесь крылось нечто большее. Может, все было абсолютно верно. Мне нужен был кто-то,

способный вывести из ловушки этого здания и моего удушающего отца – а потом этот

мужчина вошел в мой день и увел меня за собой.

Именно этого я и хотела.

Когда еще я получала то, чего желала? Никогда.

И вот он здесь. Мужчина, чьи голубые глаза напоминали мне дышать, поскольку я

не хотела умирать, прежде чем заговорю с ним.

О, и о чем же мы стали говорить? О моих проблемах управления гневом и

панической атаке. Уверена, это всегда его заводило... Он явно не испытывал ни с одной

девушкой ничего подобного.

И, оу. Просто «оу», поскольку моей ладони в его руке стало так тепло. Так

комфортно это ощущалось. Так правильно.

Я ничего не знала о нем, кроме тех фактов, что его волосы были светлыми, а глаза

невероятно светло-голубого оттенка. Его плечи оказались широкими, хватка крепкой, а

слова – искренними. Он точно сознавал, что нужно было сказать, даже ничего обо мне не

зная.

Словно ему и так все было известно.

Мы вышли из огромной стеклянной двери здания моего отца – места, где мне

всегда были рады, если я играла по навязанным правилам и молча соглашалась, как

поступала задолго до того, как даже начала сознавать их важность. Однако я переросла

эти правила: улыбайся, соглашайся, держи руки на клавишах.

Это просто не могло быть моей судьбой.

Хотя, если убрать все это, что же останется?

– Эй, – незнакомец опустил на меня взгляд. Мы уже вышли на улицу, и я

прикусила нижнюю губу, ожидая того, что же будет дальше. – Дыши, – сказал он мне. –

Вдох и выдох.

23

Я послушала его совета.

– Еще раз.

Кивнув, я снова вдохнула и выдохнула. Я закрыла глаза, позволяя солнцу Лос-

Анджелеса обнять мои плечи и чувствуя бетон под ногами. Я больше не чувствовала

свободного падения.

Меня уже поймали.

– Лучше? – спросил мужчина, когда мои веки затрепетали, а вслед за этим мои