Анна помотала головой:
— Она умна и в это не поверит.
— Старая ведьма!
— Я думаю — я почти уверена, она знает, что мы кого-то прячем.
Том вспомнил луч света, который видел в ту ночь, когда оказался здесь. Может, это была Эди Макинтош?
Внезапно угрозы Джо стали вполне реальными. Джо оказался прав, будь он проклят, они были ему нужны.
Том вынул термометр изо рта и вернулся в реальный мир. Термометр ничего не показал. Джо схватил его, повернул и прищурился.
— Не вижу ртути, — пожаловался он.
— Дай мне посмотреть, — попросила Анна без всякой надежды на положительный ответ.
— Тут должен быть столбик ртути, который показывает температуру. Но я ничего не вижу.
Анна стояла на цыпочках за спиной Джо, заглядывая ему через плечо.
Внезапно она тихонько вскрикнула.
— Что это? — спросила она. — На кончике градусника, который Том держал во рту.
Джо присмотрелся внимательнее. Очень осторожно потрогал белую субстанцию.
И поднял глаза с удивлением и страхом.
— Лед, — сказал он.
22
Эди Макинтош явно что-то заподозрила. Иначе никто не стал бы проводить столько времени в саду. Особенно зимой, когда едва ли можно было найти там что-нибудь съедобное. Эди Макинтош вновь торчала возле дома, с мотыгой, в своей дурацкой шапке и толстенном пальто. И это было особенно некстати, поскольку Том хотел в туалет.
— Джозеф! Джозеф!
Том осторожно выглянул в окно. Джо попался.
— Опять идешь в сарай?
— Нет, — ответил Джо. — Еду в Австралию.
Эди Макинтош подозрительно глянула на него из-под козырька.
— И сестру с собой берешь?
— Сводную сестру, — холодно поправил он.
— Что?
— Анна мне сестра только наполовину.
Эди прищурилась.
— Удивительно, что такой взрослый парень играет с такой маленькой девочкой, — сказала она.
Лицо Джо было свирепым — иногда он был очень похож на соплеменников Тома, — но он не причинил ей никакого вреда. Хотя Эди Макинтош запросто могла вызвать ненависть: у нее был резкий голос, сверлящий взгляд и острый нос, а под нелепой одеждой, должно быть, скрывалась усохшая мумия.
Кто-то открыл заднюю дверь.
— Вот твой папа, — объявила Эди Макинтош. — Бернард!
Бернард был большим — широким, тучным, горячим. Его черные волосы завивались словно овечья шерсть, косматые брови срослись на переносице, а мясистый рот был вечно полуоткрыт.
— Доброе утро, Эди, — произнес он, направляясь по своим делам, но Эди не дала ему ускользнуть.
— Как вам, должно быть, приятно видеть Джо.
Бернард кашлянул, давая понять, что не расположен к беседе.
— Ведь он не так часто у вас гостит.
— Только когда мама уезжает по работе, — злобно проговорил Джо.
Бернард прочистил горло.
— Здорово, что он здесь, — сказал он. Это прозвучало несколько натянуто. — Правда здорово, — повторил он, словно желая смягчить невольную резкость.
— И чем же Джо занимается?
— Он не знает, — вмешался Джо. — Он целыми днями на работе.
Бернард переминался с ноги на ногу, как привязанный бык.
— Я же должен работать, Джо, — оправдывался он.
— Ну конечно. Ведь ты не стал бы тратить на меня свой отпуск.
Бернард открыл было рот, чтобы ответить, но передумал.
— В выходные я буду дома, — наконец сказал он. — Мы могли бы что-нибудь придумать.
Джо хмыкнул и отошел.
Эди проследила за ним взглядом.
— Ребенку разведенных родителей приходится непросто, — сказала она.
Бернард буркнул что-то и пошел своей дорогой.
23
Дни были короткими и ветреными. Хотя мороз еще не ударил, в сарае становилось все холоднее и неуютнее. Том спросил Джо, когда Бернард сможет его увезти.
— В выходные. Через несколько дней, — сказал Джо. — Я канючил, чтобы он взял отпуск, который ему дать не могут, так что он вряд ли откажется свозить меня куда-нибудь в выходные.
Том вздрогнул. Демоны все время порабощали друг друга, — но хвастаться этим казалось Тому чудовищным.
— Смотри, я нашел немного лакмусовой бумаги в старой химической лаборатории отца. Плюнь на нее сейчас, а потом еще раз, когда станешь невидимым.
Том покачал головой:
— Не теперь.
Джо выдвинул вперед челюсть:
— Смотри…
— Нет, — снова повторил Том. — Не получится. Мне нездоровится.
— Да ты здоров как бык!
Но это было не так. Том не понимал, в чем дело. Ему было тревожно, скверно и жарко. И это казалось странным, поскольку одновременно он мерз.