Вопрос со сменой дежурств был улажен быстро. Как и со всем остальным. Крячко собрался в Любино, а Гуров — в управление. В связи с принятым решением Станислав направился на кухню, чтобы еще раз заварить чай.
— Увлеклись мы с тобой, Стас, — ни с того ни с сего вдруг бросил Лев Иванович.
— Увлеклись чем? — уточнил опер, заливая заварку кипятком.
— Делами давно минувших дней. И забыли о делах насущных.
— А поконкретней?
— Как думаешь, кто мог теоретически отравить Залевского и подсыпать снотворное Закутько?
— Да кто угодно, — пожал плечами Стас и присел на табуретку.
— Верно. Но, я не об этом.
— А о чем?
— Это мужчина или женщина?
Несколько секунд опер с некоторым недоумением смотрел на напарника, потом хмыкнул:
— «Шерше ля фам»?
— Да-да. Будешь смеяться, но эта мысль пришла мне в голову всего пару минут назад, когда мы вышли из комнаты.
— Тут не над чем смеяться, Лева. Если говорить о способе устранения, сиречь убийства, то да. Тут более изощренный и тонкий способ. Мужики в подобных ситуациях действуют более грубо или жестко. Если, конечно, не строят хитроумную интригу-многоходовочку. Хотя если брать конкретно случай с Закутько, то не очень надежный. Мы с тобой об этом уже говорили.
— Помню. Мы с тобой пока не видим всей картины, но, мне кажется, за всем этим стоит дама.
— Все возможно, — согласился Крячко. — Думаешь, она — организатор? Или исполнитель? Или и то и другое вместе?
— Пока не знаю. Возможно, как первое, так и второе, и третье. Вот когда мы разберемся с этой историей, тогда и узнаем.
— Так-то да. Вот, Лева, жертвуем своими выходными работы ради.
— А куда деваться?
— В том и дело, что некуда. Поэтому предлагаю попить чай и отдохнуть перед завтрашним днем. Что у тебя, что у меня он может выдаться насыщенным.
— Поддерживаю. Наливай чаек, он уже, наверное, заварился.
Станислав кивнул и разлил по чашкам горячий чай.
На следующий день Гуров уже был в управлении. Мысленно он, правда, пожалел, что подписался на смену дежурств с Крячко. Погодка немного подпортилась, и даже с утра проморосил мелкий дождик. Из-за этого даже настрой на работу заметно снизился. Но ничего не попишешь. Раз договорились, то надо делать. Супруга Мария, правда, была от этого не в восторге: она запланировала прогулку в парке. Но отнеслась с пониманием. А с учетом погоды так и вовсе поддержала мужа.
В выходной день в управлении было тихо. Сыщик даже находил в этом особую прелесть — не было того ажиотажа, суеты и беготни, присущей трудовым будням. Да и посетители чаще всего были немногочисленны.
Просидев пару часиков в кабинете, Лев Иванович выглянул в коридор. Пустота и тишина. Никакого намека на каких-либо визитеров. Немного потоптавшись на месте, он закрыл кабинет на ключ и отправился в отдел, занимавшийся пропавшими гражданами, который располагался двумя этажами выше. Поднявшись по широкой лестнице и пройдя по коридору, Гуров остановился у нужной двери и легонько постучал.
— Войдите! — донеслось изнутри.
Сыщик приоткрыл дверь и заглянул в кабинет.
— Не бойтесь, не гости, — шутливо заметил он.
— Лева, привет! — обрадовался сидящий за столом сотрудник.
Это и был Миша Солнцев — невысокий симпатичный мужчина в очках и со светлыми волосами с обильной сединой.
— Привет, Миша, — поздоровался Гуров, входя в небольшой уютный кабинетик. — Хорошо, что ты сегодня здесь. Я как раз по твою душу.
— Лучше уж ты, чем заявители, — усмехнулся Михаил. — Что у тебя?
— Да как сказать… Дела давно минувших дней.
— О, с этим вы, «убойщики», частенько ходите.
— Миш, ты у нас работаешь давно. Помнишь дело Виктории Коротковой?
— Виктории Коротковой? — переспросил Солнцев и наморщил лоб. — Напомни-ка.
— Четырнадцать лет назад в лесу у деревни Любино пропала девушка-студентка, та самая Короткова.
— А, точно, припоминаю. Ее папаша нам тогда все нервы вымотал. Но ее до сих пор не нашли. Или я чего-то не знаю? — прищурился Миша.
— Все знаешь, Миша. Просто у нас одно дельце на балансе, возможно, пересекается именно с этой историей.
— Понял. Надо посмотреть?
— Если можно. И если его в архив не сбагрили.
— Не факт. Ты ведь сам знаешь, что по «потеряшкам» сроки совсем другие. И сто лет искать могут. Я поищу, если что, тебя звякну, лады?
— Лады. Миш, только, если я тебе не сильно мешаю, в двух словах хотя бы поведай про это дело.