— Бывали случаи, когда подделывали доверенность, — поясняет старичок. — Не в нашем банке, конечно.
Затем направляемся в хранилище, причем два этажа пришлось ехать вниз на лифте. Вместе идём к арендованной ячейке. Сотрудник открывает один из двух замков своим ключом, и меня оставляют одного. Так-с… Баксов у меня девяносто две тысячи пятьсот, а крон, после уплаты аренды и страховки, — четыреста девяносто четыре тысячи. Думаю, сколько оставить себе, и решаю, что четырёх тысяч датских крон вполне хватит. Закрываю своим ключом ячейку и нажимаю на кнопку вызова служащего. Тот закрывает своим, и … дело сделано. Смотрю на часы, за тридцать пять минут управились! Успеваю ещё на собрание.
— Ты не забыл про полторы тысячи крон? — спрашивает Ян у меня уже в машине.
Забыл, конечно! Но, слава богу, взял с запасом. Вот крохобор — двести баксов ему жалко. Молча отсчитываю. Теперь по новой информации для клиентов. Хоть и не хотел с ними больше работать, но решился. Турция или Болгария?
— Турция? — неверяще смотрит на меня Ян. — В Турции нет золота, она его ввозит для своих нужд.
И он прав, в это время там добычи золота нет совсем. Добыча началась уже в следующем веке, и месторождения там серьёзные есть. Я же выбрал небольшое россыпное с запасами порядка семи тонн, и в моё время там по полтонны в год всего добывали, но золото легкое для добычи. А вообще, я там с десяток месторождений знаю, причем парочка очень крупных. Приблизительно, конечно, знаю, где они находятся, как и это, которое я торопливо описываю собеседнику (время идёт же). Могут долго искать.
— В принципе в Турции в прошлом году новый закон приняли по геологоразведке, попробуем поискать. Откуда информация, скажешь? — пробормотал Севелин.
— Не знаю, прочитал в записках этого ссыльного геолога. Там ещё есть, но все в СССР, — добавляю я.
— За Турцию тоже сотку тебе выплатим, ну и за Североирландское как договаривались, — сказал мне на прощание Ян.
Угу, верю-верю, уже себя повели нечестно. Но посмотрим.
На собрание пришёл первым, успел лишь сумку в номер бросить. Кроме меня и Кости присутствуют ещё два тяжа-финалиста.
Разобрали Костиного соперника по финалу, потом моего, а вот наши парни тяжеловесы оба бьются с немцами. Нас отпустили после накачки, а парней продолжили терзать.
— Ты где шарился? — спрашивает Цзю в номере. — Тебя этот пацан, портье, искал.
— На кой? — удивляюсь я.
— Что-то про футбол талдычил, я языки не знаю же, как ты, — засмущался Костя.
Это верно, с языками у него долго будет плохо. Я опять вспомнил смешной случай с Цзю в Австралии, когда, неправильно поняв тренера, он нокаутировал своего соперника в первом раунде.
— С детьми фотался, — в первый раз вру другу я.
В фойе меня заловил «молчи-молчи» и спросил:
— Когда фото будут готовы?
— Никогда! — слегка запнулся с ответом я.
— Почему? — удивился Антон Петрович.
— Да этот козёл фотограф тридцать крон запросил за фото, — вру опять.
— Что за люди, одно слово — капиталисты! А кроны экономь. По секрету скажу, в здешние магазины вас поведём, а медалистам ещё и премию выдадим! Так что, старайся, а на жадного этого очкарика не обижайся — страна у них такая, — посочувствовал мне куратор от КГБ и отправился наверх.
«Угу. Крон по двести премия будет, уверен, не больше», — скривился ему в спину я.
— Толя! Я рискнул! — неслышно подкрался ко мне портье Мирослав.
Глава 5
— А подробнее? — повернулся я к немцу.
У того глаза горят, только что пар из ушей не свищет.
— Я поставил на три победы сборной Дании, на цепочку событий, причем со счетом 2–0 против ФРГ, как ты сказал. Выигрыш — пятьсот тысяч крон! Больше нельзя просто у Эльзы.
— А сколько ты поставил? И какой коэффициент? — заинтересовался я.
— Тысячу крон! — торжествующе говорит Мирослав. — Эльза даже дураком меня назвала.
— Эльза? Хорошая девушка, — дипломатично сказал я, прикидывая коэффициенты.
— Лучшая! — без тени сомнения подтвердил портье.
Кажется, у меня появился «соперник». Тут вниз спустился Михалыч, очевидно, закончивший совещание по предстоящим финальным поединкам, и мы с Мирославом расстались.