– Если ты так открыта, то скажи мне, что тебя пугает на самом деле. Дело не только в моей сдержанности. Тебя беспокоит иное, ты сопротивляешься магии вокруг тебя. Почему?
Зуд на коже, раздражение и перепалка с королем не оставили мне возможности укрыть от себя свои истинные страхи. Наоборот, я вдруг явственно увидела их.
– Как я буду жить с этой силой в другом мире, Генрих?! – разрыдалась я. – Как смогу притворяться обычной? Я не хотела магии. Почему она вдруг начала расти?
– Не знаю, Эллен, – честно ответил король, отведя взгляд. – Маэстро Фермин считает, что маги развивают свои силы, если счастливы в браке. От единения или полярностей магии силы каждого увеличиваются. Но мы не подходим под это определение. И все же наши силы растут с каждым днем.
– Твои тоже? – удивленно посмотрела я на него.
Генрих снял тушу кабана с огня, притушил пламя, потом кивнул.
– Да. Я заметил это недавно. Ветра теперь подчиняются мне быстрее, чем раньше. Но ты не бойся, Эллен. Ты умная женщина и придумаешь, как управлять силой, когда научишься ее видеть. Не переживай. Я буду рядом и помогу тебе. А теперь я пойду делать лекарство. Тебе придется меня послушать. Эти язвы могут продержаться несколько дней. А нам надо как можно скорее вернуться в крепость.
Генрих принес травы, показал, как надо пережевать листья до состояния кашицы. Я выставила его за дверь и принялась намазывать лекарство на язвы. Они чесались и горели, некоторые из них дергало, как гнойные нарывы. Пришлось лежать после, задрав подол платья, потому что все ноги были в следах осоки. Лучше не становилось.
Через несколько часов страданий я начала сбавлять свое упрямство, пока не набралась сил выйти из домика. Генрих заканчивал делать заготовки мяса. Просто удивительно, каким хозяйственным оказался король, которого я считала изнеженным всеобщей любовью и вниманием. Хотя… Я же его в мирное время не знала. Может, он только и делал, что на охоту ездил со своими друзьями.
– Как ты? – коротко спросил он, когда, повернувшись, заметил меня на крыльце.
– Хуже, – призналась я.
Король умылся водой из ведра, вымыл руки. На нем уже была рубашка, но рукава были высоко закатаны, а ворот раскрыт.
– Покажи.
Он подошел ко мне и посмотрел запястья. На них красовались налившиеся кровью нарывы.
– Пойдем… – Король легонько толкнул меня в избушку. – Садись, – так же сухо приказал Генрих, взял траву и стал разжевывать круглые мясистые листочки в кашицу, потом осторожно намазал на нарывы. – Надо густо мазать, иначе не поможет. Руками не двигай, постарайся подождать, чтобы само высохло. Где еще?
Я покраснела.
– На стопах…
Он чуть приподнял мне платье, но, увидев язвы и на голенях, поднял юбки выше.
– Генрих! – возмущенно начала возражать я.
Румянец стыда зарделся на щеках.
– Ты моя жена, Эллен. И мы прекрасно понимаем, что это необходимость, а не соблазн. Так что давай без глупостей! – Король смотрел на меня совершенно невозмутимо. – Или хочешь, чтобы остались шрамы от язв?
Я замотала головой. Этого еще не хватало!
Король осторожно поднял подол платья выше колен, осмотрел одну из ступней, пережевывая травы, и осторожно стал наносить кашицу.
Я не могла даже представить себе, что опасность будет не в том, что его может как-то соблазнить прикосновение ко мне, а в том, что мое сердце вдруг замрет, когда король притронется ко мне без всякого намека на интим, а просто прикладывая лекарство к язвам. Я еле сдерживалась, чтобы окончательно не погрузиться в приятное проживание этого контакта. Это казалось мне чуть ли не изменой Мише, и я понять не могла, с чего вдруг испытываю такое удовольствие? Теплые пальцы Генриха растягивали язву с двух сторон, а другой рукой он втирал в нее кашицу из трав. Затем его ладонь перемещалась к следующей ранке вверх по голени, а у меня едва хватало выдержки, чтобы не показать, как это приятно. Возможно, именно язвы сделали кожу такой раздражающе чувствительной?
Но тут его ладонь коснулась нежной кожи на внутренней стороне бедра, и я тихо застонала.
– Потерпи, – попросил король. – Это последняя.
Я вцепилась в шкуру, зажмурилась сильно-сильно, но мне хотелось… Мне хотелось, чтобы он погладил меня выше, еще выше, чтобы прикоснулся не только рукой, но и губами…
Но тут король встал.
– Все, теперь уже все, Эллен. Ты часто дышишь, так больно было? Бедная…
Я промычала что-то неразборчивое в ответ. Король сел рядом, и я уткнулась лицом ему в плечо. Как же он приятно пах! Хотелось пропитаться его древесным ароматом, пустить в него корни…