И тут я осознала, что целую саму себя в плечо, словно со стороны… А нет, это Генрих пустил меня в себя, или я туда сама переместилась…
«Эллен, вернись к дракону».
Сгорая от стыда, я попыталась вернуться к нашему творению.
Мы приближались к огненному дракону. Он повернул к нам пасть, обрушил пламя. Я мигом растворила нашего дракона в воздух. Генрих переместил пар, и я сформировала его заново за спиной огненного монстра в ледяного ящера.
– Эллен!..
Восхищенный шепот Генриха приободрил меня и помог сосредоточиться на битве.
Мы обрушили на огненного дракона ледяные тонкие стрелы, которые прошивали его насквозь. Лава застывала комочками. Он стал крошиться, но тут же взмыл в воздух, вспыхнув еще ярче. Я даже чувствовала его жаркое дыхание… Или то был жар от Генриха, который проникал в каждую клеточку моего тела и, казалось, ласкал меня повсюду…
Я почувствовала, как снова выгибаюсь со стоном в руках короля, бесстыдно прижимаясь к нему бедрами, но мое внимание уже было сосредоточено на драконе.
Мы набросились на огненного монстра с новой силой, дохнули на него ледяным ветром, от которого застыла и обрушилась его морда, но тут же выросла снова, обдав нас новой огненной атакой.
«Эллен, видишь его сердце?»
Я сосредоточила взгляд и заметила в груди дракона более яркую точку.
«Да-а-а-а!»
Это прозвучало так, будто я не сердце дракона увидела, а королю отдалась.
Ледяной дракон тоже на мгновение застыл: видимо, король тоже не смог справиться с тем, что с нами творилось. Огненный ящер воспользовался нашей заминкой и набросился на ледяного дракона.
«Попробуй попасть в его сердце!» – наконец услышала я короля.
Я переформировалась, острые ледяные когти сверкнули в лучах заходящего солнца, которое вдруг пробилось из-за туч.
«О, Эллен!»
Так, кажется, король теряет голову, как я недавно. Мы не выдержим долго такого бурного взаимодействия. Я бросилась на огненного дракона, обняла его ледяными крыльями, обдала снежным дыханием. Он начал плавить меня, но мои когти уже вонзились ему в грудь, а Генрих дал дракону силу вырвать огненный ком из груди чудовища. Раздался страшный визг, дракон осыпался камнями вниз.
«Заморозь его сердце!»
Оно уже растопило лапы ледяного дракона и выскользнуло вниз, мы переформировали наше животное в стрелу, она настигла пульсирующий летящий огненный ком, пронзила насквозь, раздался хлопок, и нас снесло взрывной волной.
Я открыла глаза, медленно возвращаясь в свое тело, убеждаясь, что снова только я контролирую свои мысли и действия. Рядом со мной пошевелился и застонал Генрих.
Убедившись, что он жив, я кое-как поднялась с земли и огляделась.
Вокруг поднимались люди и кони. Отряхивались, растерянно оглядывались вокруг. Не только наши войска, но и войска Рахмана. Красный демонический свет в прорезях шлемов исчез, более того, многие снимали их с головы и растерянно рассматривали, словно видели впервые. Это были обычные люди. Влияние Рахмана исчезло. Они снова вспоминали, кто они, и удивленно оглядывались вокруг. Видимо, уничтожив сердце дракона, мы убили Рахмана, ведь он должен был вложить всего себя в управление огненным монстром. Как мы с Генрихом вложили себя в создание ледяного дракона.
Я повернулась к королю. Тот уже поднялся, обвел взглядом свою землю, которая не уступила завоевателям, улыбнулся и тихо сказал:
– Хорошо!
И да, это было хорошо. Зеленая Франкия будет продолжать цвести и развиваться под его руководством. И люди будут обожать своего необыкновенного короля. Ведь он этого достоин.
Я улыбнулась ему и сказала:
– Кажется, у тебя появилось несколько сот тысяч новых подданных.
В следующие две недели мы с Генрихом поливали выжженные земли бывшего халифата. Пепел впитывался в почву, и она становилась еще более плодородной. А пока там поднималась трава и пробивались деревца, часть переселенцев помогала отстраивать заново крепости и городки Франкии, разрушенные в войне.
Через пять дней подошли войска Верховного Жреца, но мы практически сразу отослали их обратно с благодарностью. Вскоре уехали виссарийцы и измирцы. Я отпустила и альбионские войска, но многие, включая капитана Уилкора, присягнули на верность Генриху и остались.
Верховный Жрец тоже остался, загадочно заявив, что подождет нас в Гефесте.
Микеле Вислы судили и казнили за измену. Черные Лилии были исключены из королевского совета. Впрочем, их сторонников Генрих оставил в совете, чтобы был противовес Белым Лилиям.
А тетушка Генриха, изрядно испугав маэстро Фермина, который поверил в ошибочный слух о ее смерти, и чуть не доведя его до сердечного приступа, переехала по просьбе короля в Эмеральд. Ей было грустно жить одной теперь, когда Алисия уехала с Максимилианом в Виссарию.